Глава 16
– Мне очень плохо, Раджа, – призналась я, принимая из его рук кружку с горячим чаем. – И поговорить не с кем. По вашей милости.
– Поговорите со мной.
– Вы начнете вербовать меня, вы ведь за этим пришли?
– Пусть так. Но сначала скажите, что мучает вас?
– В последние два года я была слишком зациклена на том, чего мне не хватало вместо того, чтобы ценить то, что есть. В то время как я считала, что лишена всего, у меня было немало. А сейчас такое чувство, словно меня отключили от последнего источника жизнеобеспечения.
– Если вы говорите про мужчину, то позвольте предположить, что это не незаменимый для вас человек.
– Что?
– Ну, один из грехов вашего общества заключается в том, что, меняя возлюбленных, вы не задумываетесь о том, с кем из них воссоединитесь на том свете. Это очень страшный грех. Но вас он не останавливает.
– Раджа, не пойму, то ли это в вас играет восточная кровь сейчас, то ли вы вспоминаете гениальные установки из будущего. Больше всего на свете я бы хотела прожить долго и счастливо с одним человеком. Но всякое бывает. Например, трое из четырех мужчин, с которыми я была в отношениях за всю свою жизнь – мертвы. И даже если предположить, что мне нет дела до того, с кем из них я окажусь бок о бок на том свете, я все равно не смогу сейчас пойти в магазин и выбрать нового. Так не работает! Вероятно, в будущем нет таких проблем, но в наше время встретить своего человека не так просто.
– В будущем нет очень многих проблем, которые есть у вас.
– Это я уже поняла. Их нет даже у убийц, которые, не задумываясь, вышибают мозги человеку.
– Я уже сказал, что мне очень стыдно за этот один-единственный случай. Но это не значит, что я смогу закрыть глаза на все злодеяния вашего мира.
– Да, мир не идеален. Но я уверена, что хорошего было больше. И вы не имели права все рушить. Лишать нас самого святого – детей.
– Маргарита, на перевалочной базе из нас сделали высокообразованных людей. Мы досконально изучили все аспекты старой истории. Нам важно было понимать, что старый мир понесет заслуженную кару, а не станет жертвой геноцида, как вы выразились.
Вы ставите мне в вину детей, которых потеряли. Но всем ли детям было так тепло и уютно, как вашим. А скольких вообще лишили шанса даже появиться на свет? Вы так яро защищаете ваше драгоценное общество, а тем временем хоть раз задумывались о том, сколько тысяч неначатых жизней обрывается самими матерями. И были ли у них весомые причины так поступать.
Вы испепелили меня за то, что один из наших убил вашего возлюбленного, хотя он руководствовался соображениями безопасности, но вам не кажется, что мать, убивающая собственного ребенка, куда более страшная преступница.