. Но мало кто знает, что Швейцер, побуждаемый Р. Ролланом, неоднократно намеревался вступить в переписку с Толстым
[65].
Круг идей Толстого сближал Швейцера с древнекитайской и древнеиндийской философией. В книге «Мировоззрение индийских мыслителей» Швейцер писал, например, о философских взглядах М. Ганди, с которым был лично знаком и связан многолетней перепиской. В 1935 году, как раз когда вышла книга Швейцера, посвященная индийской философии, Ганди обратился к Швейцеру с письмом, в котором содержалась просьба помочь вышедшему из очередного заключения в британской тюрьме Джавахарлалу Неру. Швейцер с готовностью принял молодого революционера в свой дом, в котором Неру прожил несколько дней. Известно, что гость и хозяин вели длительные беседы[66].
В 1957 году американский писатель Норман Казинс привез в Ламбарене послание от Дж. Неру, ставшего к тому времени руководителем независимой Индийской республики[67]. Но до сих пор остается неисследованным развитие отношений между этими замечательными людьми.
Даже не упомянуты в книге встречи и беседы Швейцера с гениальным испанским архитектором Антонио Гауди (1852—1926). Эти встречи произвели на Швейцера настолько глубокое впечатление, что он упомянул их в автобиографической книге «Из моей жизни и размышлений»[68].
Яркой страницей биографии Швейцера была его многолетняя сердечная дружба с знаменитым виолончелистом Пабло Казальсом (1876 — 1973). Почти одногодки, музыканты (Казальс был не только исполнителем-виртуозом, но и композитором), Швейцер и великий испанец, встречаясь, спорили и ссорились, мирились и продолжали нежно любить друг друга. Их связывали не только общие творческие интересы, но и ненависть к фашизму и войне. В письмах музыканты обсуждали не только важные профессиональные проблемы, но и вопросы борьбы за мир. Казальс писал о Швейцере: «Что за колосс был этот человек! Поистине совесть Земли»[69].
Ждет своего исследователя и сложная история взаимоотношений Швейцера и Бертрана Рассела (1872 — 1970). Не прочитаны страницы, отражающие совместные усилия по становлению всемирного движения ученых в защиту мира, предпринятые «доктором джунглей» и дважды лауреатом Нобелевской премии, лауреатом Ленинской и Нобелевской премий мира Лайнусом Полингом. Полинг высоко оценивал не только нравственный пример служения Альберта Швейцера людям, но и его неустанную деятельность на благо мира[70].
Не нашла отражения на страницах книги Фрайера и последняя, чрезвычайно важная встреча Альберта Швейцера и Альберта Эйнштейна в Принстоне, в Институте высших исследований, в июле 1949 года. А ведь именно во время этой встречи был заключен негласный договор о совместных действиях в борьбе против атомной бомбы. Впоследствии, в 1963 году, после подписания Московского соглашения о запрещении испытаний ядерного оружия в трех сферах, Швейцер, обращаясь к Советскому правительству, писал: «Когда я получил известие о Московском соглашении, я тотчас же подумал о моем друге Альберте Эйнштейне, совместно с которым я выступал в борьбе против атомного оружия. Он умер почти в полной безнадежности в Принстоне, на чужбине». Однако, продолжает Швейцер, он был бы очень рад узнать о том, что ныне «человечество сделало первый шаг на пути, который ведет к миру»