Здесь было бы уместно более подробно рассмотреть условия, в ту пору существовавшие в Эльзасе. После войны 1870 — 1871 годов Германия потребовала, чтобы в мирном договоре, заключенном 10 мая 1871 года во Франкфурте-на-Майне, Франция уступила ей Эльзас, а также значительную часть Лотарингии. Это требование было удовлетворено против воли большинства населения и уж, конечно, против воли тех жителей края, которые говорили по-французски. Для Эльзаса настали тяжелые времена. Трудно пришлось населению, которое, пострадав от войны, вынуждено было страдать и от политических конфликтов Германии с Францией. Победители рьяно взялись за дело: они преследовали все иноземное, не «исконно германское». А сопротивление эльзасцев «опруссачиванию», разумеется, не облегчало им жизни. Всех, кто не желал ассимилироваться, попросту изгоняли из страны.
Обнищание широких слоев населения усиливалось. В экономике Эльзаса и Лотарингии в сравнении с другими областями Германии царил застой. Владельцы капиталов не хотели рисковать своими деньгами в столь ненадежных районах. Мы не располагаем точными данными о числе людей, изгнанных из Эльзаса. Однако зарегистрированные в ту пору сведения о численности населения разных городов и общин дают представление о масштабе репрессий, обрушившихся на французские семьи Эльзаса. Кайзерсберг, к примеру, насчитывал в 1870 году около 3200 жителей. В 1880 году в городке проживало всего 2590 человек.
Проиграв войну, Франция переживала огромные трудности, Парижская Коммуна в марте 1871 года обнажила резкие социальные противоречия в стране, которая не могла вместить всех изгнанников из Эльзаса и Лотарингии. Большое число людей пытались переселить во французскую колонию Алжир. Министерство колоний охотно предоставило суда для перевозки желающих и по прибытии в Алжир выделило переселенцам земельные участки. Отчаянное положение прирейнских французов было Франции как нельзя на руку, появилась возможность усилить французское влияние в непокорной колонии Алжир. Однако многие из переселенцев так и не смогли привыкнуть к далекой Африке; лишившись родины, они после бесчисленных злоключений возвращались в Европу и тайно пробирались в родные места, где надеялись снова поселиться. Но они лишь умножали число обитателей приютов и богаделен и усиливали и без того страшную нищету. Никогда еще в Страсбурге не было так много приютов для бездомных, так много сирот и семей без крова, как в те годы.
Положение в Эльзасе служило постоянной темой разговоров для жителей Вогезов. Даже те, кто, отныне считаясь «подданными Германской империи», кое-как сводил концы с концами, не были застрахованы от бед, к тому же их удручали страдания бывших их сограждан, соседей или друзей.