Разумеется, расценивать эту бережливость, привлекавшую внимание общественности, как сознательный ловкий прием Швейцера, используемый им с целью повлиять на людей из разных слоев и побудить их жертвовать как можно больше на больницу в Ламбарене, было бы ошибкой. Неоднократно Швейцера обвиняли в том, будто он стремился преумножить таким образом собственную славу. Однако добровольный отказ от комфорта был его основным жизненным правилом, и он оставался верен ему до конца. Выросший в семье, не знавшей материального достатка, Швейцер с детства старался выказывать особые успехи, чтобы получать стипендии и пособия, которые позволяли ему продолжать образование. Приняв решение служить людям, а уж тем более самым обездоленным из обездоленных в девственном лесу Африки, он считал самым подходящим для этого спартански простой образ жизни. Ему не потребовалось привыкать к нему — всю свою жизнь он жил только так.
Возвратившись из Швеции, Швейцер отправился читать лекции и выступать с концертами в Швейцарию. Текущий счет, на котором накапливались средства для больницы в Ламбарене, к радости Швейцера, постепенно увеличивался. С финансовой точки зрения отправиться в Африку можно было бы уже совсем скоро. Но не такой человек был Швейцер, он всегда доводил задуманное дело до конца. Все лето 1922 года он провел в Гюнсбахе, чтобы в тиши и покое продолжить работу над «Культурой и этикой».
Осенью Швейцер снова выехал за границу, в Швейцарию. Здесь он опять читал лекции и доклады, а его органные концерты сделались непременным элементом концертных программ каждого сезона. Из Швейцарии он поехал в Копенгаген по приглашению местного богословского факультета. Здесь он прочитал серию лекций по вопросам этики, а затем в ряде других датских городов состоялись концерты и лекции о больнице в Ламбарене.
Зимой он снова провел несколько недель в Гюнсбахе в работе за письменным столом. Однако уже в январе 1923 года он отправился в Прагу по приглашению университета. Профессор Оскар Краус, любимый ученик философа Франца Брентано, уговорил Швейцера прочитать ряд лекций о «Культуре и этике», над которой тот работал. Встреча Крауса со Швейцером положила начало их теплой дружбе.
Как известно, решив посвятить себя врачебной работе в Африке, Швейцер был готов принести тройную жертву, но от одной из них — от необходимости забыть игру на органе — его вскоре избавили. Не потребовалось от него и других жертв: научные заслуги Швейцера удостоились повсеместного признания. «За отказ от преподавания в Страсбургском университете я получил ту компенсацию, что отныне мне предлагали читать лекции во многих других университетах. После временной утраты материальной независимости мне удалось вновь завоевать ее с помощью оргáна и пера».