Свою работу над «Культурой и этикой» Швейцер начал непосредственно после того, как вспыхнул пожар мировой войны, в лагере для интернированных он прервал ее и вернулся к ней лишь спустя пять лет. Теперь обстановка была уже совершенно иной: война кончилась. Революция в России привела к огромным политическим переменам. Старая Россия стала первым социалистическим государством мира. В Германии была свергнута монархия, а многонациональное австро-венгерское государство распалось. В Европе возникли новые государства. Главным, однако, было другое: политические и идейные движения, которые прежде подавлялись, теперь все успешнее одерживали верх над консервативными взглядами.
И снова Швейцера одолевали вопросы, требовавшие ответа. Быстро завершить работу над «Культурой и этикой» помешали ему не только задержка с пересылкой рукописи из Африки и частые и продолжительные поездки для чтения лекций и концертов, нет, дело было в том, что мир изменился. Некогда Швейцер дал себе слово помогать обездоленным. Но разве его помощь в конечном итоге не тщетное врачевание ран в больном мире? Может быть, необходимо сделать нечто совсем другое — создать такие условия, чтобы навсегда освободить людей от нищеты? Не это ли он хотел сказать своей «Культурой и этикой»? И понял ли Швейцер, что идейные и моральные предпосылки сами по себе еще не могут породить перемены, если не перерастут в общественные акции? Тем не менее Швейцеру в задуманной им «Культуре и этике» из четырех частей, безусловно, удалось в первой части проанализировать выдающиеся достижения идеалистической философии, а во второй — выдвинуть этический принцип благоговения перед жизнью и на его основе провозгласить необходимость нового, нравственного отношения к миру. Однако в условиях изменившейся мировой обстановки оказалось невозможным в третьем томе всесторонне рассмотреть принцип благоговения перед жизнью как некое основополагающее мировоззрение и соответственно в четвертом — выдвинуть проект культурного и совершенного с этической точки зрения государства. В последующие годы Швейцер неоднократно пытался сформулировать хотя бы основные идеи третьей и четвертой частей «Культуры и этики». Но вскоре он бросил эти попытки, и потомкам остались лишь разрозненные фрагменты этой работы.
Швейцер решил снова отправиться в Африку. В ту пору ему уже было около пятидесяти лет, и ему не терпелось вновь посвятить себя непосредственному служению человеку. Его «Культура и этика» оставила определенный след в сознании общественности еще и потому, что собственной своей жизнью автор показал пример благоговейного отношения к жизни. Убедившись, что не стоит продолжать работу над «Культурой и этикой», он в то же время понимал, что выдвигаемые им гуманистические идеалы станут общим достоянием лишь при условии, если он сам будет осуществлять их на деле. Своими этическими новациями Швейцер пытался приостановить отмечаемый им упадок культуры так называемых цивилизованных народов. Африка же по-прежнему представлялась ему наиболее подходящим поприщем для демонстрации собственного примера. Светлая и величественная фигура Швейцера, олицетворявшая собой деятельный гуманизм, могла возникнуть лишь на фоне колониализма первой половины нынешнего века. Колониализм представлялся доктору одним из самых страшных плодов упадка культуры.