— Всё своё ношу с собой, — я продемонстрировал наемнику Кольцо Контрабандиста, надетое на средний палец.
Увы, но хорошо известный в моем мире жест здесь понимания не встретил и мое невербальное послание осталось непонятым.
— Вот как, — задумчиво протянул Алый. — Занятно… Покажешь?
Как пить дать, время тянет!
— Сколько? — Оут пришел к тем же выводам и с грацией носорога перешел к делу.
— Что сколько? — изобразил удивление Алый, а верзила, стоящий у него за спиной, насмешливо фыркнул.
Но капитан отвечать не торопился.
Вместо этого он с прищуром посмотрел сначала на командира Алых, затем на его то ли помощника, то ли телохранителя.
И если в главе наемников не было ничего запоминающегося, кроме ассиметричного лица, то верзила представлял собой более интересное зрелище.
Дорогой походный камзол — явно дороже, чем доспехи командира. Искрящиеся от силы артефакты — кольца, амулеты, ременная пряжка и даже скрытые под пиджаком наручи.
Лицо словно высечено из камня. Угловатые скулы, глубокая складка, делящая широкий лоб напополам. И глаза.
Жестокий взгляд хищника.
Зуб даю, он и есть настоящий командир наемников!
— Сколько? — сегодня мы мыслили с Оутом одинаково, поскольку капитан уставился на верзилу, потеряв к типу с ассиметричным лицом какой-либо интерес.
— Ты знаешь правила, капитан, — верзила усмехнулся и мгновенно преобразился.
Вместо туповатого охранника перед нами стоял не просто хищный зверь, а лидер стаи, готовый рвать глотки каждому, кто встанет у него на пути.
— Они же дети, — мрачно обронил Оут.
— Все мы дети, — верзила положил руку на висящий на поясе меч.
— А как же путь Чести? — всё так же мрачно уточнил Оут.
— У меня своя Честь, — поморщился Алый. — Посмотри на меня и моих людей, — он мотнул головой на своего спутника. — И на себя. Куда тебя привела твоя Честь? Даже у моих новичков снаряга в десять раз лучше, чем у тебя!
— Значит всё дело в деньгах? — уточнил Оут, а у меня засосало под ложечкой.
— А в чём ещё? — верзила сделал вид, что смотрит на платформу, но я буквально каждой клеточкой своего тела почувствовал, что его интересует совсем другое.
— Раз дело в них, — невозмутимо продолжил Оут. — Я перекуплю твой контракт.
— Невозможно, — покачал головой Алый, впрочем, не отдавая сигнала к атаке.
И я его в этом понимал. Когда перед тобой стоит Воин, от которого так и веет смертью — это я, если что, про Оута, а не про себя — то начинаешь осторожничать.
В таком случае лучше дождаться подмоги. Ведь, как известно, толпой и батьку бить сподручней.
— Полторы тысячи.
В глазах верзилы мелькнул огонёк жадности, но он покачал головой.