Да и потом, кажется, что все наши встречи она только и делает, что истязает меня, но я-то понимаю, что она меня учит.
Ведь какая девушка захочет иметь рядом с собой неспособного защитить её хлюпика?
Вот только момент со статуей Толстого… Зачем она её расколола? Да и последний кинжал… я физически не успевал от него уйти.
Что это, как не расчетливое убийство?
Хотя… убийство ли?
— Рив, — я поднялся на ноги и посмотрел в глаза амазонке. — Отсюда можно уйти только… через смерть?
Девушка молча ухмыльнулась и кивнула на меч, вонзившийся в песок.
— Спасибо тебе за парней, — я на полном серьезе поблагодарил Рив, машинально бросив взгляд на то место, где в прошлый раз сидел Дубровский.
Не понял…
На трибунах прямо перед «туманом войны» темнела хорошо знакомая мне фигура Ромы.
— Я быстро! — крикнул я Рив и бегом устремился к Роману.
Рив молча покачала головой, но я уже бежал к своему другу.
Добравшись до трибун, я потянулся было к Роме, но замер на полпути. Все тот же отсутствующий взгляд, дрожащие руки и дикая аура переполняющей его мощи.
— Вот сюда бы Толстого, — пробормотал я и, зажмурившись, прикоснулся к Дубровскому.
Бдыдыщ!
В себя я пришел около воткнутого в песок меча.
Не знаю, как Рома держит это всё в себе… Это не просто больно, кажется, что при каждом контакте душу вышибает из тела.
А ещё… я замер, пытаясь поймать смутные ощущения… Кажется некоторые мои воспоминания — не мои…
Или мне показалось?
Я только было задумался о происходящем, как сбоку мелькнула тень, и мне пришлось выхватывать из песка меч и парировать им обрушившийся на меня удар.
Это Рив, устав ждать, пошла в атаку.
Блок, блок, выпад, перекат!
Я едва успевал поспевать за её атакой, но главное — успевал!
Наверняка мне помогала частичка позаимствованной у Романа Силы… Я не просто уходил от ударов Рив, но даже изредка переходил в контратаку!
Амазонке, это, похоже не понравилось, поскольку она взвинтила темп боя, до такой степени, что мои связки начали рваться от напряжения.
Дзанг! Бдыщ! Донг!
Наши мечи пели боевую песнь, а тело подвывало от боли в разорванных от напряжения мышцах.
В какой-то момент, я почувствовал, как силы стремительно идут на убыль и, изогнувшись до хруста позвонков, царапнул острием клинка тунику Рив.
Кранк!
Она мгновенно ушла в сторону, но от резкого движения ткань туники разошлась ещё немного, открывая глазу бронзовую кожу.
Мои губы сами собой расплылись в дурацкой улыбке, в то время как губы Рив превратились в тонкую нитку.
Хэк!
Вогнанный мне в живот клинок подарил мне целую гамму незабываемых ощущений. Но я всё равно был горд собой.