Сосед, хотя и штатский, имел вид знающего человека, и он, не задумываясь, ответил:
- Это - Гистецкий, начальник штаба севастопольского экипажа.
- Гистецкий, - повторил, наклоняясь к Наде, Алексей Фомич, - тот самый, какого мы встретили...
Но Надя была занята тем, что делалось впереди.
Волнение тех, кто стоял на лестнице, ведущей к пристани, возрастало по мере того, как подходил катер, отваливший от "Екатерины".
Тремя ступеньками ниже Сыромолотовых, рядом с пожилой дамой в черной осенней шляпке, стоял гимназист лет тринадцати, с биноклем, прижатым к глазам. Он все время глядел на этот катер и вдруг закричал радостно-звонко:
- Мама, - вон папа! Папа, - я вижу!.. Ура-а!
Дама в шляпке тут же выхватила бинокль из его рук, а он захлопал в ладоши.
Должно быть, дама тоже разглядела в бинокль мужа, потому что начала креститься и плакать, а сын снова взял у нее бинокль.
- Ах, как жалко, что у нас нет бинокля! - проговорила Надя, на что отозвался Алексей Фомич:
- Уж если кого нет, того и в телескоп не увидишь.
- Значит, что же, по-твоему, мы напрасно стоим?
- Да как тебе сказать... Пожалуй, что так.
Катер пристал наконец, и там, внизу, начались такие крики, что Надя сказала:
- Вот так давка!.. Хорошо, что мы стали выше: ведь все равно, всех увидим, - мимо нас пройдут.
Мальчик-гимназист своим хлопаньем в ладоши как будто дал тон всей встрече спасенных с "Марии" офицеров. Там, внизу, как в театральном зале, загремели аплодисменты. Послышались даже и крики "ура", правда, отдельные, не поддержанные всеми: не то поняли сами неуместность этих криков, не то воздействовал на толпу расторопный околоточный.
Первым поднимался по лестнице в узком проходе между стенами людей усталого вида пожилой офицер, фуражка на котором сидела боком от повязки. Он то поднимал правую руку к козырьку, вглядываясь в тех, кто ему хлопал в ладоши, то опускал ее бессильно и глазами искал ступеньку, чтобы поставить на нее ногу.
- Это кто? - спросил Сыромолотов всеведущего соседа.
- Сам командир, Кузнецов, - ответил тот.
На шаг сзади его поднимались молодой морской офицер и рядом с ним молодая женщина, которые, как понял это Сыромолотов, встречали Кузнецова. Оглянувшись назад, Алексей Фомич увидел довольно большую группу моряков на верхней площадке лестницы и понял, что встреча была приготовлена довольно торжественная, - только оркестра не хватало.
Другому, тоже немолодому, штаб-офицеру с "Марии" бросился на шею гимназист... Расцеловавшись с ним и женой, он вместе с ними стал подниматься выше не совсем свободной походкой.