Я же получила от Одиса свои честно заработанные деньги и была вполне довольна тем, как все закончилось. Хотя, наверное, выступать с бродячими артистами мне в будущем вряд ли захочется.
Малыш Фобос, чье искалеченное тельце я нашла в глубине подвала, едва выкарабкался – в схватке с Аргхулом ему здорово досталось. Но втайне от охотников я стала поить его своей кровью, и зверек стремительно пошел на поправку. Срослись сломанные лапы, затянулись глубокие раны, оставленные когтями мурдиса, и уже на второй день мой маленький храбрый фурс привычно восседал у меня на плече, ежечасно требуя чего-нибудь вкусненького.
А я… я смотрела на Хельдена, тревожась и ища в нем следы безумия, что охватило его в ту ночь, – но видела лишь холодное, слегка печальное спокойствие. Монстр, лишивший его матери и превративший в пытку жизнь его отца, наконец был убит, и это, несомненно, сбросило тяжкий камень с души охотника. Я же воочию увидела, что с ним происходит, когда сущность мурдиса берет верх над человеческой, и в полной мере поняла, почему он так боится причинить мне вред. Для меня вообще оставалось загадкой, как Хельден сумел сохранить рассудок, столько лет сдерживая свою чудовищную ипостась…
Итак, мы покинули Кривен в первый день таруса, второго месяца лета. Но уезжали из города не одни: наш маленький отряд неожиданно пополнился новым лицом. К большой радости Роя, надо сказать.
Накануне вечером в «Драконье гнездо» пришла Теа – справиться о моем самочувствии и, с ее слов, попрощаться. Мы сидели все вместе за столиком в нижнем зале, взяв по кружке эля и нехитрую закуску, и слушали рассказ ульмийки, отчего-то решившей поделиться с нами историей своей жизни.
– Моя мать, Арья, была единственным ребенком странствующего торговца Кирена. Он рано овдовел и всегда брал дочь с собой в долгие поездки по стране. Как-то раз они заплутали в дремучих лесах вблизи Ульм-Дхара. Мой дед решил срезать дорогу и поплатился за свою самонадеянность: на них напала стая огромных свирепых волков. Спас их неожиданно появившийся ульм, убивший половину тварей и прогнавший остальных. Кирен был тяжело ранен, и ульм, назвавшийся Энафриэлем, оставался с ними до тех пор, пока тот не пошел на поправку. Арья, конечно, влюбилась в него без памяти – она говорила, ульм был красив как бог. И он ответил ей взаимностью…
Теа вздохнула, затуманившимся взглядом глядя куда-то в окно, а затем тихо продолжила:
– Но настал час, когда им пришлось расстаться. Энафриэль показал деду дорогу из леса, а сам вернулся домой, в Ульм-Дхар: после войны отношения между людьми и ульмами, сами понимаете, оставляли желать лучшего. А спустя время моя мать поняла, что ждет ребенка.