– Вы могли бы хоть чему-то научиться у конкурентов и не пытаться меня подкупить дорогими подарками, – отвечаю я, смерив его взглядом. – И кажется, мы не переходили на «ты», во всяком случае вы даже не представились.
Он кладет на стол руку, на которой сверкает такое же кольцо. Отвечает с усмешкой:
– О, это не дорого для нашего круга, Сэйнн. И настоящий подарок еще впереди. Что до обращения… Думаю, нам можно оставить эти формальности, и ты уже даже догадалась почему.
Он берет меню у подошедшей к нам официантки и прежде, чем она успевает нас поприветствовать, легко распахивает его и не глядя указывает на какую-то строчку, а потом смотрит на девушку. Глаза у нее делаются какими-то пустыми и бессмысленными, она забирает меню и уходит.
– Что вы там заказали? – интересуюсь я. – Порцию ремулада [37] и будете есть его ложкой?
Мужчина смеется:
– Нет. Я просто сделал так, чтобы она меня не видела. Сейчас она выйдет через черный ход и больше никогда сюда не вернется – к лучшему, дрянная работа, найдет другую… если не утопится в канале.
Я долго смотрю девушке вслед, потом пожимаю плечами:
– Как хотите. Я все равно уже заплатила, не люблю ждать счет. Так кто вы?
– Я часть той силы, что вечно хочет зла…
– И вечно совершает благо? [38] Вы мне не подходите, спасибо, следующий.
Снова смех как ледяная крошка – мелкий, сыпучий и холодный.
– Нет. На этом месте цитату можно закончить. Слегка перефразируем Гете, вольная интерпретация, так сказать. Впрочем, я не Мефистофель, я из другой, так сказать, пьесы. Меня зовут Фабио дель Оро. Я дядя Риккардо, младший брат его настоящего отца, а тебе, стало быть, двоюродный дед.
Я вспоминаю нашу первую встречу в лофте A’DAM Tower. Тогда он предпочел не говорить, а играть и именно так привлек мое внимание.
– Вы музыкант?
Он отвешивает в мою сторону театральный поклон – на удивление естественный, даже какой-то профессиональный.
– Я классический пианист. Знаю, такая музыка не в твоем вкусе, но я в свое время имел мировой успех. Правда, был известен под другим именем – Альберто Нирони. [39]
– Дурацкое имя.
– Согласен. Маркетинговый ход, его придумал мой менеджер, как и всю остальную ерунду – витиеватое лого, костюмы из натурального шелка… Мне не нужна была слава, я с тем же удовольствием играл бы в пустом зале, но концерты давали отличную возможность наблюдать за людьми, это меня развлекало.
Теперь он наблюдает за моей реакцией. Я поднимаю брови, выдерживаю паузу:
– Надеюсь, вы не ждете объятий, дорогой родственник. Что вам нужно?
Его взгляд – ледяной, непроницаемый, как броня инкассаторской машины, – вдруг становится теплым, почти отеческим. Как будто еще секунда – и Фабио приобнимет меня за плечи и даст в руки чашку с горячим шоколадом. Я отпиваю остывший кофе и запихиваю ногой рюкзак с прохода подальше под стол – еще утащат, народу вокруг полно.