0:31
Стоя на коленях на узкой, в полшага, площадке, Хэйни извлекает коробку из-под креплений.
– Бросай! – кричу я. – Бросай ее, она сейчас взорвется!
Выпрямившись, она замирает с коробкой в руках, оглядывается вокруг, и в ее глазах растерянность.
– Там люди. – Она беспомощно смотрит на меня. – Внизу на улице, во дворе, на этажах… Если я ее брошу, кто-нибудь погибнет.
– О боги! – Я наконец протискиваюсь к ней, еле удерживая равновесие на скользкой площадке. – Если не бросишь, погибнешь ты! Бросай!
Ледяные капли текут за воротник футболки, мое дыхание паром клубится в прохладном воздухе.
Снизу слышится низкий гул, как из улья, – там нарастает паника. Дождь уже льет потоками. Времени не остается совсем.
0:14
– Хэйни, что ты делаешь?
– Легенда правдива, – говорит сестра ровным тоном, будто читая молитву. И крепче обнимает коробку. – Лампирид может подарить свою жизнь дискорду, и тогда тот станет человеком. Я знала это. Всегда знала.
Капли дождя стекают по ее лицу, по бледным щекам с пятнами лихорадочного румянца.
0:07
– Я люблю тебя, Сэйнн. Я хочу, чтобы ты жила.
Остается четыре секунды. Я бросаюсь вперед, Хэйни уворачивается, но ей некуда отступать, и мы вместе падаем на крышу. Пару секунду мир вращается вокруг, я сильно ударяюсь плечом о бетонное перекрытие и теряю сестру из виду. Потом вырываю из ее рук коробку и изо всех сил швыряю не глядя куда-то вперед, через край, за которым, как я помню, находится внутренний двор. Внизу раздается взрыв и звон битого стекла, начинает выть сигнализация, но криков не слышно. Значит, возможно, все же никого не задело. А если и задело – без разницы.
Мы лежим на мокрой крыше, тяжело дыша, и смотрим на небо, все в лохматых серых тучах. Дождь падает на нас – кажется, так проходит целая вечность.
– А ты, оказывается, еще больший псих, чем я. – Я поднимаюсь, машинально подаю руку сестре, и она тоже встает. – Давай уматывай отсюда. Сейчас полиция набежит, а на гребаной коробке твои отпечатки… Хотя вряд ли от нее что-то осталось.
Хэйни смотрит на меня – глаза в растекшейся черной подводке сияют, волосы превратились в сплошной водопад. Она обнимает меня, гладит по мокрой щеке, кладет голову мне на плечо. Я не двигаюсь как в оцепенении. Вдалеке уже воют сирены.
– Ты не тьма, Сэйнн, – говорит Хэйни, ее голос заглушает стук моего сердца и все вокруг. – Ты та, кем выбираешь быть.
* * *
Краем глаза я вижу, что внизу, вокруг здания, цепью стоят люди. Мужчины и женщины в черных футболках, с татуировками на лицах. Проводники, наделенные чужой силой. Они просто стоят, сложив руки на груди, и большинство из них наверняка погибнет от рук полиции или тех, на кого вот-вот обрушится тьма. И она обрушивается – но не на них, а на нас.