Мелькнула мысль: перерезать бы вены себе или утопиться. Вспомнила, как тогда на мосту хотела расстаться с жизнью. В тот раз мне удавалось перебороть порыв, потом найти свое место в жизни, пусть скромное и несчастное, но я не жалела, что осталась жива. Вспоминала изредка тот эпизод. Малолетней была, глупой, из-за идиотских насмешек могла броситься в воду, утонуть, так и не познав жизни, любви, не встретив Артема. Впрочем, он предал меня…
Сейчас все гораздо хуже. Но ножа или лезвия для вен нет, а топиться в ванной — не серьезно.
Звуки из комнаты соседки притихли, я помылась и пошла спать.
Утром меня разбудила София:
— Вставай скорее, приведи себя в порядок, позавтракаешь, а к двенадцати тебя Хозяин требует.
Я с трудом проснулась, идти никуда, понятное дело, не хотелось, но возражать Софии не посмела. Почему-то утром меня посетила апатия, которая частично поглотила страх, однако мешала соображать.
Брезгливо натянула на себя пижаму с юбочкой, которые дал лысый: другой одежды у меня не было. Аккуратно застелила постель и пошла умываться.
Сильного страха перед встречей с Хозяином поначалу не ощущала. София отвела меня к нему в особняк. Мужчина средних лет в спортивном костюме с волевым суровым лицом показался мне знакомым. Я попыталась вспомнить, где раньше видела его лощеное лицо. Будто это могло изменить мою участь. Но я точно уже видела Хозяина! Только где?
Встретил мужчина меня неприветливо, сказал, что теперь я буду работать на него и велел раздеться.
Ему пришлось повторять дважды, но я все равно не стала снимать с себя одежду. Тогда Хозяин сам подошел ко мне вплотную и сдернул с меня сорочку. Она упала на пол, я осталась стоять в коротенькой юбочке, нижний край которой прикрывал трусики. Автоматически скрестила руки на груди, прикрыв свои красивые голые сиськи. Вульгарный лифчик с прорезями для сосков утром надевать не стала, я вообще не люблю носить лифчики.
— Ох, какие мы стесняшки! — засмеялся Хозяин.
Его стальной хохот пытался подавить ту часть моей души, где располагались самоуважение, гордость и честь.
— Убери руки и дай взглянуть на твое тело! — потребовал Хозяин.
Ему опять нужно было повторять дважды. При второй его попытке с угрожающим тоном в голосе, руки мои непроизвольно вытянулись «по швам». Я ощущала себя унизительно, мои бледные щеки запылали всеми оттенками красного, хотя грудь у меня красивая, выглядит пышно и соблазнительно. Но в данном случае ее соблазнительность и форма могли возбудить мужика. И это меня пугало.
— Так, — оценивающе сказал Хозяин, — не плохо! Сколько тебе лет? Двадцать? Развита ты хорошо. Формы аппетитные.