Я родилась в маленьком городе Чудово, что в Новгородской области.
Кто мой отец — я не знаю и, похоже, не узнаю никогда. В свидетельстве о рождении у меня в графе отец — прочерк.
Мне говорили, что мама моя была доброй женщиной. Но ей сильно не везло в жизни. Она пристрастилась к алкоголю и скоропостижно скончалась, когда мне едва исполнилось пять лет. Ее я помню плохо, лишь отдельные эпизоды всплывают в памяти иногда. Да и вспоминать, по сути, нечего…
А вот мамины похороны врезались в память. На похоронах было всего четыре человека — я, мамина подруга тетя Вера, ее муж, а также неизвестная мне тетенька.
Когда крышку гроба открыли, я услышала злобное шипение той тетеньки:
«Допились! Сгубили Наташку, а сейчас хоть бы слезинку кто проронил…»
Тетя Вера резко обернулась и пристально посмотрела на говорившую женщину. Та испуганно смолкла, зачем-то подошла ко мне и погладила по головке.
Затем меня подвели к гробу попрощаться. Я помню, как отяжелели мои ноги, как стало страшно. Мама была очень бледная, почти белая, и только лицо ее осталось таким, как и раньше: родным и милым для меня. Мне показалось: мама спит. Я поцеловала ее в лоб, как велела тетя Зина, и пообещала ей, что буду послушной и вырасту достойным человеком.
А потом в гроб положили несколько гвоздик и крышку закрыли…
Мне очень не хотелось, чтобы мама уходила в мир иной, но у меня не было слов, чтобы выразить свои чувства, не было слез, чтобы заплакать. Я долго стояла и смотрела, как гроб засыпают землей…
Потом тетя Вера взяла меня за руку и увела к себе домой. Вечером того же дня меня забрали в детский дом.
Я оказалась самой младшей и самой маленькой по росту в группе, однако били меня девочки нещадно. И кличку дали обидную — Бактерия. Наверное, я действительно была похожа на некую бактерию — худая, прыщавая, с острыми коленками. Еще и первые буквы клички совпадали с моей фамилией — Бакланова. Лучше бы называли меня Бакланихой, если не хотели звать по имени — Сашей. Но кличка Бактерия прижилась и закрепилась за мной. Первое время я обижалась, а потом привыкла. Пусть называют, как хотят, лишь бы не издевались надо мной.