- Хорошо, перспектива, - но почему же так? - продолжала недоумевать Надя.
- Таково устройство нашего глаза. А как устроен наш глаз, это ты тоже должна была узнать в своей гимназии. Хотя, конечно, можно представить, как у вас проходилась физика! Ну, после такого вступления пойдем в мастерскую!
Надя повесила было полотенце на стул, но в это время раздался оглушительный лай овчарки Джона, и оба они повернулись к окнам, выходящим на двор.
Джон был в передней, скреб лапой входную дверь и не переставал лаять, а на дворе показалась какая-то хлипкая, сутулая фигура явно духовного звания.
- Какой-то поп! - определила Надя.
- Да-а... Что-то в этом роде... Зачем же ко мне поп, раз я еще пока жив? - недоумевал Алексей Фомич.
- Я пойду его встречу, а ты, Алексей Фомич, уведи Джонни на кухню, а то кабы не порвал!
И оба пошли в переднюю, причем Сыромолотов бурчал на ходу:
- Может быть, это он с фронта и что-нибудь насчет Вани сказать хочет?
Фигура духовного звания оказалась дьяконом, по имени Никандром, приехавшим из городка на южном берегу.
У Сыромолотова недоуменно были подняты брови, когда дьякон Никандр объяснил ему, зачем он приехал.
- Понимаете ли, Алексей Фомич, несчастье случилось, икону нам один доброхот пожертвовал, большая икона и название имеет: "Христос у Марфы и Марии". Так вот, икона эта пострадала от свечки.
- То есть как пострадала? - спросил Сыромолотов.
- Так, стало быть, свечка наклонилась к иконе из подсвечника, а никто не доглядел. Тлел, тлел холст, и порядочный кусок сотлел.
- Позвольте, икона, вы говорите, а не то что это копия была с картины Генриха Семирадского. У Семирадского как раз и есть такая картина "Христос у Марфы и Марии". И должен вам сказать, что мне она нравится и по замыслу и по исполнению. Отлично передан там свет солнечный, южный, и сюжет хорош. Христос на ней - это, конечно, символ общедоступный и общепонятный. Мог быть и не Христос, а, например, философ Платон, или художник Леонардо да Винчи, или итальянский поэт Торквато Тассо, или, наконец, Ньютон, Коперник, вообще человек духа, а не желудка. Мария сидит около ног Христа и его слушает, а сестра ее, Марфа, требует, чтобы она помогала ей по хозяйству. Тут единственный случай в жизни этой Марии, около ног ее лежит какой-то струнный инструмент, значит, она занимается музыкой. А тут не угодно ли идти помогать варить чечевичную похлебку. Исключительный случай в жизни, завернул в их хижину великий человек, и Мария не хочет пропустить ни одного его слова, вот смысл этой картины.
- Мы ее освятили, Алексей Фомич, какая же она теперь картина, она икона, - и лицо дьякона Никандра стало вдруг строгим. Лицо это занимало Алексея Фомича тем, что челюсти на нем очень заметно шевелились и прихотливо вели себя в то время, когда говорил дьякон. Небольшие черные глаза дьякона теперь глядели на художника в упор, и, заметив это, Алексей Фомич спросил: