В это время в церковь вошла молодая красивая женщина, одетая просто, но не бедно, с черными страусовыми перьями на шляпке, с высокой открытой белой шеей.
- Привезли Алексея Фомича? - оживленно обратилась она к дьякону. - Вот как хорошо получилось. - И тут же обратилась к Сыромолотову: - Здравствуйте, Алексей Фомич!
- Простите, я... Откуда вы знаете мое имя и отчество? - пробормотал Сыромолотов.
- Все знают, не только я, - продолжала вошедшая. - А я - виновница того, что часть иконы истлела: у меня была свечка, осталась еще от похорон отца полковника, - десятикопеечная, длинная, с золотой канителькой... Я ее поставила перед любимой своей иконой, да, значит, она не вошла как следует в подсвечник и наклонилась... А другие свечки в этом подсвечнике были все маленькие, огарки. Я же и заметила, что икона горит, кинулась поправлять свою свечку, - оказалось, что поздно. Я же посоветовала вот отцу дьякону к вам обратиться.
- Это верно, - поддержал ее дьякон. - Наталья Львовна наша прихожанка, она нас надоумила, - верно!
- Но, прошу меня извинить, - времени у меня в обрез, - я должен писать и стоять к вам спиною, - проговорил с досадливыми нотками в голосе Алексей Фомич. - А слушать вас я, конечно, могу...
- Нет, нет, что вы! - замахала рукой Наталья Львовна. - Я совсем не хочу вам мешать! Я зашла потому только, что дверь была открыта... Сейчас уйду!
И она действительно направилась к выходу, а за нею пошел дьякон, говоря на ходу:
- Как же это я дверей не закрыл, разиня! Ведь так и еще кто может зайти, кого не нужно совсем.
Когда он вернулся, Алексей Фомич спросил:
- Кто эта дама?
- Жена одного тут подрядчика - Макухина... Свой дом у него, а сам он на военную службу в начале войны взят... Пока что бог милует, жив... А полковника, отца ее, действительно у нас на кладбище похоронили, - в цинковом гробу его привезли... Потом и мать слепую ее мы отпели, - так что осталась теперь она одинокой.
- Дда, видно, что военная косточка: походка четкая, строгая, - заметил Алексей Фомич.
- Осталась тут, возле паперти: говорит, что дождется, когда вы выйдете.
- А-а! Какие-то, стало быть, виды на меня имеет? Та-ак! - протянул Алексей Фомич. - Может быть, желает пригласить меня поужинать, - что же, я не прочь... Да и вам, отец дьякон, вреда это не принесло бы...
- Ну, теперь редко кто кого в гости зовет, - усомнился дьякон, но Сыромолотов оказался прав: только что оба они вышли из церкви, когда стемнело, они увидели Наталью Львовну, которая сказала, обращаясь к Сыромолотову:
- Вы где будете сегодня ужинать, Алексей Фомич?