….. «Хорошо — хорошо! Согласен, наш размерчик!» — хитрющая нерешительность сделала вид, что согласилась. — «Так и быть, уговорил — идём в зал. Но! Только тогда, когда музыка будет другая — спокойная, знакомая. Не та, что сейчас. Будем медленная — тогда и пойдём!». Да! И насчет ярких женщин, тебе как учёному напоминаю: Слишком яркая раскраска в животном мире служит для приманки потенциальных жертв!
«Всё! Началась новая песня! Идём!», — Воздвиженский взял себя в руки, прогнал слабость, набираясь уверенности, настраиваясь на решение непосильной задачи.
….. «Не-е! Эта музыка быстрая. Она не подходит! Войдём на следующую. Будет гораздо лучше! Я знаю, о чём говорю! Подождем. Тем более на входе давка. Куда спешить? Стоим, ждём следующую».
«Началась новая композиция. Всё! Без разговоров! Заходим в зал!».
….. «Нет, ты что? Ни в коем случае! Как можно!? Под такое!? Танцевать? Веди себя спокойнее — люди кругом. Быстро только кошки родятся! Следующая, будет наша, точно!».
К переминающемуся от нерешительности с ноги на ногу профессору подошла девушка в пышном синем платье. Юное создание подняло на астронома свои миндалевидные глаза и произнесла…
— Алексей Петрович, — она назвала его по имени отчеству. — Не могли бы вы помочь мне?
….. «Хорошенькая!» — тут же отметили обе спорящие половины. — «А какая у девушки замечательная фигура! — аппетитная мячиками грудь, рюмочкой талия, длинные в струнку ножки! И на лицо она картиночка!».
Сердце старого ловеласа учащенно забилось. В груди теплым плеском заиграла радость. Дыхание стало прерывистым.
— Конечно, могу. А что надо делать?
— Товарищ Хлеборобов сказал, что вы умеете танцевать.
— Да… сударыня. Конечно, умею-с!
— Не могли бы вы станцевать со мной на сцене медленный танец. Понимаете, я — звезда. Через одну композицию будет песня про звезду. И мне нужен партнер на танец в паре. А у меня его нет.
— Так, так, так, — придавая себе значимость, как будто размышляет над просьбой, произнёс великовозрастный кавалер. Обе противоположности просто пищали от страсти: «Давай старый дурень! Соглашайся, соглашайся, соглашайся!».
— А что надо делать? — «юный» астроном моложаво затряс бородой. И улыбнулся своей фирменной, кривоватой улыбкой, от которой женщины сходили с ума… лет пятьдесят назад. — Это сложно?
— Всё просто. Берете меня за талию и медленно кружите под музыку на сцене.
— Сможете? — она подняла на него свои бездонные фиалковые глаза. И улыбнулась доверчивой и немножко застенчивой улыбкой, как бы просящей прощения за откровенность и прямоту.
— Ещё спрашиваете сударыня. Конечно-с. И с превеликим удовольствием.