Покрасневший от высокоинтеллектуальной беседы Валерка вышел от продавца звукозаписей. Глубоко вздохнул.
— Блин, пипец. Он даже не стал слушать наши песни. Что же делать? Что?
— Хай, фрэнд, — к несчастному, пританцовывая и смачно жуя жвачку, подошла девушка в джинсовой куртке. — Я, Кэт. Чаго толкаешь?
— В смысле, толкаю?
— Ну, продаешь, чего? Какой музон? Что лабают?
— Вот, хотел отдать на распространение сборку песен группы «Березки» и Любови Орловой.
— Ништяк, клёво! — девушка надула огромный пузырь и смачно его лопнула. — А это кто? Что за пипл?
— Ну-у, — глаза музыкального распространителя широко раскрылись от удивления. Не знать такого. — Любовь Орлова — это наше старая, всеми любимая и известная певица. А «Березки» — новая группа. Поют и танцуют в местном ДК.
— Ясно, — нафуфыренная модам недовольно сморщила курносый нос. — А больше, нет? Ничего? Типа, чего-нибудь из крэзи или иностранного?
— Нет, честное комсомольское, только это.
— Ладно чувак, хиляй дальше.
Спустя ещё какое-то время. Седьмая, а может восьмая попытка:
— Хай, фрэнд.
— И тебе не хворать.
— Не желаешь заценить клёвый музон. Группа из Бирмингема — «Берёзи»! Лабают — просто улёт — лапти улетают. Пилят на бритише, на эспаньёле. Только, что закинули в Союз. Всего несколько песен. Ещё нет ни у кого!
— Чего-то я не слышал про такую группу.
— Так, она, из новых. Первый альбом.
— Ну, если из новых, доставай, глянем.
— Вот, осталось несколько катушек! Уже раздал две таких сумки! Улетают в лёт — записывать не успеваю!
— Неплохо, неплохо, — из динамиков полилась неизвестная музыка. — Действительно, поют хорошо. Запись качественная, проигрыш хороший, ритм драйвовый.
«Есс! Есс! Есс!», — мысли радостно затопали в кудрявой голове. — «А я говорил, что наше творчество оценят — просто специалисты не попадались!».
— Постой паря, не спеши! Что за чертовщина? Зачем Орлову впихнули? Че за нафик?
— Э-э-э… Специально, чтобы пропустили… на таможне. Мало ли чего?
— А, понятно. Ловко придумали! Хорошо, возьму на пробу несколько бобин. Сколько хочешь?