— Я, Котов Евгений Павлович, — представился он. — Руководитель профсоюза Н-ской ткацкой фабрики.
— Это вас прислали для организации творческого концерта?
— Нас, — согласился Григорий.
— Семенов Гриша, — поздоровался водитель.
— Иванов Максим, — он указал рукой на Макса. — Звукооператор.
Дедок утвердительно махнул головой и сразу начал давать указания…
— Так, голуби сизокрылые! Сейчас, заезжаете на футбольное поле. Подъезжаете к месту выступления. Вон, туда, в центр, к площадке, где натянут шатёр. Видите?
— Видим, — Григорий внимательно следил за указаниями старца.
— Автобус поставьте с правой стороны сцены, чтобы было удобно носить аппаратуру. Разгружаетесь. Подключаетесь. Ждёте…
— Чего ждать? — водитель повернул голову и посмотрел в глаза общественника.
— Ждёте, когда приедет поэт Святослав Лукашкин. У него авторский тур по посёлкам района. Как только появится, включаете микрофон. Он выступит перед работниками. Прочитает свои стихи. Ответит на вопросы. После чего сядет в машину и поедет в следующее место.
— А мы?
— А вы собираете аппаратуру, кушаете в заводской столовой и отправляетесь домой. Понятно?
— Да.
— Тогда я побёг. Надо уже народ собирать. Ровно через час, как только привезут поэта — сразу начинаем.
Спустя час на центральной трибуне стадиона, напротив сколоченной из досок сцены стали собираться любители поэзии.
Максим, в ожидании творческой программы, закинул руки за спину, вытянулся в плетёном кресле.
Григорий, дабы не терять понапрасну время, пошёл прогуляться по посёлку.
— Ребятушки, хлопчики дорогие, выручайте! — Котов поднялся на площадку. Организатор мероприятия был не в духе: нижняя губа оттопырилась, придавая ему не то обиженный, не то надменный вид. Он хмурился и тяжело посапывал.
— Святослав Лукашкин задерживается. Только, что звонили от соседей. Сказали, будет через час. А у меня народ волнуется. Ещё немного, ещё минут десять и всё — начнёт расходиться. А этого никак допустить нельзя!
— Максимушка! — профсоюзный деятель слёзно посмотрел на ди-джея.
— Сынок! Родной! Сделай что-нибудь. Прошу. Пожалуйста. Мы ждали этого поэта два месяца.
— Что сделать? — Макс не понял просьбу. Он замер на несколько мгновений, словно переваривая полученную информацию.
— Не знаю — поставь музыку. Душевную. Пущай народ слушает. Отдыхает. Настраивается на творческую встречу. А там глядишь, и Лукашкин подъедет.
— Душевную? — Максим нагнулся и потянул первую попавшуюся пластинку из коробки.
— Вот! Чайковский, «Времена года». Подойдет?
— А ещё, могу предложить…, - Максим стал вытаскивать вторую пластинку.