— Неужто, не знаешь? С городом же отгадала!
— И-и-ить, — интеллектуальная подсказчица задрожала и приоткрыла щель, приглашая войти.
Страждущий заглянул внутрь.
Напротив его хулиганки находилась входная дверь в гримерную известной певицы, на которой висела табличка с указанием имени — «Тамара Милашкина».
— А-а-а, точно-точно, конечно! И как я сам не догадался.
— Точно! М и л а ш к и н а, — Максим быстро записывал ответ.
— Замечательно! — человек возле двери довольно потер руки. Сердце его гулко стучало от радости и возбуждения.
— Следующий вопрос. Слушай внимательно, не перебивай…
…………
— Муш куайэс! — со страхом звучало по-арабски.
— Амат! Нельзя! Смерть! Страшно! Демон мертвых!
— Смерть! Сапсем нельзя, никак, входить!
Расхитители гробниц Чак Фрайзер и Люк Бранко абсолютно не обращали внимания на трясущихся и истерически вопящих от страха наемных рабочих — туземцев, когда они расковыряли в песках «Долины Обезьян» вход в засыпанную гробницу, расписанную изображениями фигур с головой крокодила, верхней частью тела льва, а нижнюю от бегемота.
— Миш мумкин! Амат! — повторяли со всех сторон.
— Амат — пожерательница мертвых!!! Очень плохо! Очень!
— Муш куайэс!
— Муки! Вечные! Страшная кара!
— Стра-а-шная!
Бранко слушал заезженную пластинку охваченных ужасом караванщиков и мало-помалу терял терпение.
— Подумаешь какая-то Амат. Демон! И что? — расхититель гробниц со злостью прервал народные волеизъявления. (Тем более абсолютно не понимал, о чём они кричат и что в этой «Амате» плохого).
Он велел людям прекратить таращить глаза на «Ужасные рисунки» и вернуться к работе. Свою просьбу он подкрепил двумя револьверами «Смит энд Вессон Сентинел Эйрвейт» 38 калибра.
Далее «ковбой» заявил, что чихать хотел на всё и всех (Включая какую-то, там, Амат!). Он берёт на себя всю ответственность за это святотатство и не боится ни одного треклятого египетского бога на свете.
Проснувшись с утра, чёрные копатели увидели девственно пустой лагерь: Костры были погашены, палатки рабочих в спешке убраны, а люди и верблюды исчезли.
Следы туземцев, уже полузасыпанные песчаным ветром, говорили о безмолвном и паническом бегстве.
— Суеверные трусы, фараон их задери! — Фрайзер ехидно сплюнул сквозь выбитый передний зуб комок пенистый слизи.
— Надо было перестрелять ослоухих! — самодовольно забулькал Бранко. Смех зарождался у него где-то в районе шеи или спины и по звуку напоминал чревовещательские спазмы.
— Толку от них всё равно нет!
Хотя! — это было даже хорошо, что они сбежали — деньги за выполненную работу остались у хозяев. Мощный джип с припасами и оборудованием также стоял, не тронут, у входа усыпальницы.