– Ну, не то чтобы я кого-то из вас расцеловала… – пробормотала она.
Головы повернулись к ней, но никто не заговорил.
И слава Худу.
– Мой конь умирает, – объявила она. – И что бы тут ни случилось, это случилось с моими Охотниками за костями, и что-то плохое. Так вот, – добавила она, в упор глядя на пятерых немертвых воинов, – если у вас есть хорошие новости или, нижние боги, хоть какое-то объяснение этому всему, я, может быть, и вправду вас поцелую.
Тот, кого звали Берок, заговорил:
– Бедам твоего коня мы можем помочь, человек.
– Хорошо, – отрезала она, спешиваясь. – Займитесь. И немного воды и еды для вашей покорной слуги не помешало бы. Ортенов я уже больше есть не могу, чтоб вы знали. Кому же показалось забавным скрестить ящерицу с крысой?
Еще один т’лан имасс вышел из шеренги. Имени его Масан вспомнить не могла, но этот был больше остальных и, похоже, составлен из частей тела трех-четырех других т’лан имассов.
– К’чейн на’руки, – сказал он негромко. – Битва и сбор урожая.
– Какого урожая?
Т’лан имасс показал на далекие груды.
– Они разделывали и ели поверженных врагов.
Масан Гилани задрожала.
– Каннибалы?
– На’руки – не люди.
– А какая разница? Для меня это все равно каннибализм. Только белокожие варвары с гор Фенн дошли до того, чтобы есть людей. Так я слышала.
– Они не закончили пир, – сказал большой т’лан имасс.
– О чем ты?
– Видишь новорожденную гору на севере?
– Нет, – процедила она, – я ее и не замечала.
Они снова уставились на нее.
Вздохнув, Масан сказала:
– Ладно, гора. Буря.
– Еще одна битва, – сказал Берок. – Родился Азат. И можно заключить, что на’руки были побеждены.
– Да ну? Значит, мы снова разбили их? Хорошо.
– К’чейн че’малли, – поправил Берок. – Это гражданская война, Масан Гилани. – Воин повел кривой рукой. – А твоя армия… Не думаю, что погибли все. Твой командир…
– Значит, Тавор жива?
– Ее меч жив.
Ее меч – да, отатараловый клинок.
– Я могу отправить вас вперед? Найти след, если возможно.
– Теник будет разведывать дорогу впереди, – ответил Берок. – Очень опасно. Чужаки не встретят нас с радостью.
– Да с чего бы это?
Снова непонимающий взгляд. Потом Берок заговорил:
– Если наши враги, Масан Гилани, найдут нас до нашего окончательного воскрешения, то все, чего мы добиваемся, будет потеряно.
– А чего вы добиваетесь?
– Освобождения нашего хозяина.
Она хотела было задать еще несколько вопросов, но передумала. Нижние боги, так вы не те, кого меня отправили искать? Но вы хотели найти нас? Уголек, жаль, что тебя здесь нет – объяснила бы, что происходит. Но я нутром чую – дело плохо. Вашего хозяина? Только не говорите