Десятый дневник (Губерман) - страница 43

На первую страницу
за счастье творить небывалое
мы жизнями платим с готовностью.
* * *
Душа боится длительной печали
и делает лихие виражи:
отчаявшись достичь, о чём мечтали,
мы новые находим миражи.
* * *
Была когда-то настежь дверь,
людей был полон дом…
Я и себя уже теперь
переношу с трудом.
* * *
Любую жизненную драму
перелагая безмятежно,
еврей настолько любит маму,
что врёт ей искренно и нежно.
* * *
Я подвергался многим клизмам,
но не был ими повреждён,
поскольку пошлым оптимизмом
был безнадёжно награждён.
* * *
Пока что я качу свой камень,
качу его и день, и ночь,
порою чувствуя руками
его готовность мне помочь.
* * *
Судьба устроена капустно:
за светом – тьма, за ночью – день,
то, от чего сегодня грустно,
через неделю – хуетень.
* * *
Благодарение Создателю,
что всё я помню хорошо —
вчера я в гости шёл к приятелю
и не забыл, куда я шёл.
* * *
Я порой кошусь ещё на девок,
помня что-то смутно об интиме,
но былых лирических запевок
я не учиняю перед ними.
* * *
Чтобы сердце не било в набат
и не снилась рогатая блядь,
о «что делать» и «кто виноват»
к ночи ближе нельзя размышлять.
* * *
По совокупности причин —
здесь должен быть и Бог помянут —
большое множество мужчин
на это звание не тянут.
* * *
Густая шерсть, рога, копыта —
давно ушедшие приметы.
Теперь лицо отменно брито,
костюм, сорочка и штиблеты.
* * *
Прочёл я в жизни много книг —
сыскать я истину пытался,
однако так и не постиг,
зачем наркотиком питался.
* * *
Когда земное кончится горение
и сердце остановится когда,
мы вылетим в иное измерение —
и новая начнётся чехарда.
* * *
Хоть я уже избыл мой жребий,
хотя ослаб умом и статью,
мне до сих пор журавль в небе
милей, чем утка под кроватью.
* * *
Жизнь разноцветна и искриста,
изменчив этот облик тленный,
но что кошмар для пессимиста,
для оптимиста – знак отменный.
* * *
Всё, что думал, я вроде сказал —
даже, кажется, в лёгком излишке,
и уже замаячил вокзал,
но опять копошатся мыслишки.
* * *
Жизнь – это чудный трагифарс
весьма некрупного размера,
и как ни правит нами Марс,
а всё равно царит Венера.
* * *
Пока оратор в речи гладкой
молотит чушь, по лжи скользя,
люблю почёсывать украдкой
места, которые нельзя.
* * *
В нас после юного кипения,
внутри откладываясь где-то,
растёт большой запас терпения,
и нам целебна плёнка эта.
* * *
Ближе к вечеру жаждой опять я томлюсь
и её утоляю вполне,
но однажды на выпивку я не явлюсь,
и друзья загрустят обо мне.
* * *
Стихийные народные движения,
когда режимы рушатся во прах,
сначала вызывают уважение,
а после – омерзение и страх.
* * *
Есть люди – их усилия немалы —
хотящие в награду за усердствие
протиснуться в истории анналы,
хотя бы сквозь анальное отверстие.
Следующая страница