Всё, что необходимо для смерти (Орлова) - страница 65

Скади двигалась почти бесшумно, но Винтерсблад всё равно её услышал, вскочил, едва не уронив табурет. В глазах мелькнуло явное беспокойство, а потом — облегчение. Складочка меж бровей разгладилась, на губах появилась привычная полуулыбка. Полковник, бесцеремонно приложив ладонь к её лбу, удовлетворённо кивнул.

— Болит? — указал взглядом на раненый бок.

— Слегка.

Её голос осип. То ли от длительного молчания, то ли от общей неловкости. Вновь они друг напротив друга, и разделяет их лишь шаг. Но он непреодолим. И саднящая боль в груди сильнее рези под бинтами.

— Сколько дней? — уточнила она.

— Сегодня пятый.

Н-да, неутешительно.

— Не надо было тебе вмешиваться, — Винтерсблад смотрел ей в глаза, и Скади не могла оторваться от его пристального, глубокого взгляда.

— Они бы убили тебя.

— И всё стало бы проще, — по его губам скользнула едва заметная ухмылка.

Она не заметила, как преодолела разделяющий их шаг. Пальцы коснулись фиолетового кровоподтёка на груди полковника, скользнули выше, по его обнажённым плечам, шее, небритой щеке, утонули в пшеничных волосах. Лёгкая дрожь пробежала от кончиков пальцев по всему телу, и невозможно было понять, её это дрожь или его. Он перехватил ладонь Скади и до боли сжал её. Закрыл глаза, словно пытаясь избавиться от наваждения. Меж бровей вновь появилась напряжённая морщинка. Скади чувствовала его колючую щетину под своей ладонью и тяжёлое дыхание на запястье.

— Грин… — полковник наконец отпустил её руку, его разбитые пальцы коснулись щеки Скади. — Останься со мной, — мужчина перешёл на шёпот, словно произнести эти слова вслух было физически больно. — Я не могу пообещать, что тебя не лишат звания и позволят летать, — их лица почти соприкасались, и отчаяние, плескавшееся в глазах Винтерсблада, затапливало Скади, — но я обещаю тебе неприкосновенность и… себя.

Скади прижалась щекой к его ладони и слишком долго не могла выдавить нужные слова. Правильные, чёрт бы их побрал!

— Я не могу предать свою страну.

— У нас одна страна, Скади.

— Я не могу предать императора… — и что-то с треском сломалось внутри, словно корпусы столкнувшихся на полном ходу цеппелинов.

Винтерсблад отстранился.

— Ему нет до тебя никакого дела, Скади Грин.

— Я не могу иначе, Винтерсблад! — голос Скади взлетел почти до крика.

— Да пойми, наконец, — взорвался полковник, — они решают свои проблемы ценой наших жизней! Ты ничего для них не значишь, ни-че-го! Ни для императора, ни для Бресии! А для меня…

— Это мой выбор! — перебила женщина.

— Это не твой выбор! — полковник с яростью смахнул со стола полупустую чашку, и она разлетелась по кухне осколками фарфора и кофейными брызгами. — Пора перестать жить чужим умом, Скади!