— Она жива. И мои коллеги уже её допросили.
— Ох, — слегка подрагивающая влажная рука Суслика попыталась утереть не менее влажный лоб, но лишь взъерошила негустые волосы, поставив их торчком, — как же хорошо, — он хотел изобразить облегчение, но вышло скверно.
— Вы не зря так нервничаете, майор. Подполковник Грин рассказала нам истинную версию событий, — агент встал со своего места, упёрся ладонями в покрытую сукном столешницу и навис над сжавшимся на краешке стула Сандерсом.
— И как же? — Суслик попытался поднять глаза, но смотреть в лицо агенту было так же больно, как и на яркое солнце.
Правда, вместо света оно излучало непоколебимую уверенность в печальной участи майора.
— Дурака не валяйте!
Пауза. Воздух в кабинете наэлектризовался так, что начали потрескивать стоявшие дыбом волосы Сандерса.
— Это вы в пьяном угаре напали на подполковника Грин, а потом, уже протрезвев, и на заступившегося за неё офицера Распада, — допросный цедил слова, словно ему самому было тяжело дышать. — Она вмешалась и получила от вас нож под рёбра.
— Ложь! — голос Суслика сорвался на визг. — Клевета! Они же в сговоре! Не удивлюсь, если… — договорить он не успел: мощный удар в челюсть снёс Сандерса со стула.
— Четверо солдат подтвердили её слова. А вот вас, майор, ждёт трибунал, — агент приоткрыл дверь. — Заберите!
Двое солдат под руки выволокли поскуливающего Суслика из кабинета, следом вышел и допросный.
— Жалкое зрелище! — с презрением бросил другой агент, встретившийся у кабинета. — А я как раз к вам, ваше высокоблагородие! Что прикажете делать с подполковником Грин, сэр?
— Отпускайте. Её слова подтвердились, квартиру и кабинет обыскали. Никаких подозрений.
— Назначить кого-нибудь?
— Для чего?
— Ну… как обычно в таких случаях. Присмотреть. Всё-таки был продолжительный контакт с вражеским офицером, сэр, — несколько смутился второй агент.
Допросный скользнул по нему холодным взглядом.
— Не нужно. Я с этим разберусь.
— Сэр, вы уверены, что удобно…
— Я с этим разберусь, — повысил голос допросный, — свободны!
— Есть, сэр!
***
Меня продержали под арестом три дня. Удивительно, но никаких «пристрастных» мер, так любимых тайной полицией, не применялось. Полагаю, за это время они успели не только найти и допросить всех четырёх сандерсят, но и перевернуть вверх дном мою квартиру — в поисках чего-то, что могло бы послужить доказательством моей связи с Винтерсбладом. Разумеется, они ничего не нашли. Видимо, все жёсткие меры достанутся Свирепому Суслику. И поделом!
За эти три дня в тесной тёмной камере я устала больше, чем могла бы устать за три дня боя. Я мечтала оказаться дома и принять ванну, мечтала остаться одна, без сопящего под дверью тюремщика, и смыть с себя впечатления всех этих дней, застывших на коже кровавой коркой.