- Им жить, не нам... Это ты, диствительно, правильно сказал...
- Знамо, правильно... как нас учили, так чтоб и их...
И обратно к холодной пошли уже молча, но твердо, по ветхой земле, все видавшей, медленно переставляя натруженные за долгую жизнь ветхие ноги.
Канаву для казни решено было выкопать у запруды.
Была в низине за селом в глинистой прослойке запруда, в которой долго, почти все лето держалась дождевая вода. В запруде этой валялись обыкновенно свиньи, плескались гуси и утки... Но немного поодаль земля уже шла мягкая супесок. В этой-то мягкой земле около запруды и копали канаву, пока светила луна, назначенные стариками.
Дело это было нетрудное, и справились с ним за какой-нибудь час.
Копали молча и споро, по-рабочему хекая и пыхтя.
VII
Один из четырех сумрачно говорил одному из шести - рязанцу:
- Мы что ж?.. Мы - совсем ничего... Проезжали тут мимо такие, как вы, говорили: "Товарищи, гарнизуйте на месте Советскую власть!.." Ну, мы, конечно, гарнизовали...
- Вы бы им пониже поклонились, старикам своим: "Так, мол, и так, ошибочка у нас вышла, дорогие папаши, простите!.." Они бы, глядишь, и простили, - заулыбался криво рязанец.
- Не-е!.. Ку-уда!.. Так рассерчали, - стра-асть! Теперя нам то-ошна дорожка будет!
Это скулил сухорукий председатель комбеда. Он был утлый на вид парень, - верблюжьи губы, утиный нос, а голова с перехватом, как лежачая просвирка печаткой вперед, и глаза выпуклые, как у близоруких.
Теперь они были натруженно красные, эти глаза, и всё изумленно мигали.
- Видать, что не из очень ты умных, - решил, оглядев его всего, рязанец.
- Очень умных у нас игде взять?..
- Ось, слухай, - тем временем вполголоса говорил другому полтавец, - чи такi дурни у вас тут живут, що им абы сiрое, то и вовк... Шо вiн, партийный, чи шо, - от той лядачий? - и кивнул на сухорукого.
- А ты, значит, по-русскому балакать не можешь, - отозвался тот не без насмешки. - А я, видишь ли, по-хохлацки не понимаю.
- Гм... А революцию понимаешь?
- Это дело совсем особое... Потому как я сам год пять месяцев во флоте служил.
- Без году пять месяцев?.. Много!
- Так что вашего брата-хохла мы тоже знаем отлично... "Самоприделение народностей без анекси и контрибуции!.." Зна-аем!.. Уче-ены! Как зачали в семнадцатом году определяться, черноморский флот делить, - так они себе, ваши хохлы, "Кагул" забрали!.. Ну, молдаванов у нас восемьсот человек нашлось, - тем давай "Волю", - дредноут самый лучший. "Мы, - говорят, - на нем свой флаг выкинем!.." А мы тогда, - великороссы назывались, - собрались это всего-то нас девяносто человек на весь флот, - ни одного корабля нам не досталось!.. До того досада взяла! Сошли мы все на берег, анархистами себя объявили да с черным флагом по улицам пошли... А один с дурной головой так даже в море кинулся!