– Тело Уиллума Римса так и не нашли, но Зеленые кости, которые были с Маиком в ту ночь, все мне рассказали. Это было чудовищно, Анден. Маик зашел слишком далеко, в этом не было необходимости.
На Новый год, когда закончился салют, пьяный Тар обнял Андена за плечи. «Хочу, чтоб ты знал – я отправил тех эспенских ублюдков на тот свет, и всю дорогу туда они верещали как резаные. За тебя, парень». Он чокнулся с Анденом бокалом хоцзи и снова влился в общее веселье.
Даук встревоженно вздохнул:
– Вполне естественно мстить за друзей и наказывать врагов, но если нас свяжут с чудовищными преступлениями, то посчитают обычными убийцами, а нефрит будет навсегда запятнан кровью. И вот ты приезжаешь и говоришь, что Равнинные хотят расширить бизнес и увеличить влияние. Но такие действия, когда мы становимся даже хуже Бригад, идут вразрез со всеми нашими надеждами.
– Даук-цзен, вы правильно сделали, что заговорили об этом, – сказал Анден.
– Ты жил здесь, Анден, и понимаешь, что в Эспении Зеленые кости должны вести себя гораздо осторожнее, чем в Жанлуне. После ослабления Бригад полицейские обратили взор на нас. Они ищут любой предлог, чтобы арестовать людей из кеконских кварталов и обыскать их на предмет нефрита, даже если они не совершили никакого другого преступления. Зато у Кору работы хоть отбавляй, – проворчал Даук, – у адвокатов нет недостатка в клиентах. Но это наносит урон нашему землячеству. Станут ли молодые люди тренироваться в нефритовых дисциплинах, если при этом могут стать изгоями и угодить в тюрьму? Они предпочтут отречься от своего наследия и жить как обычные эспенцы. Больше всего на свете я боюсь, что через двадцать лет в этой стране не останется ни одной настоящей Зеленой кости.
Поднявшийся ветер разогнал духоту летнего вечера. Где-то вдали завыла сирена. Завтра Анден будет уже в самолете на пути домой и не сможет сообщить брату и сестре об осязаемых победах – ни о чем, что способно помочь Равнинным. Тревога в голосе Даука усугубила его ощущение бессмысленности всех усилий. Анден уважал Даука Лосуна и доверял его суждениям, хотя и возмущался тем, что Даук принудил его расстаться с Кори.
– Надеюсь, что вы ошибаетесь, Даук-цзен, – сказал Анден.
Даук поднес руку к воротнику рубашки и сжал нефритовую подвеску, которую носил на серебряной цепочке на шее.
– Я тоже на это надеюсь. Меня тревожит будущее, но я могу делать лишь то, что в моих силах, то есть пытаться убеждать людей ради блага землячества. Пока я еще в состоянии. – Колосс Южного капкана ободряюще похлопал Андена по плечу и повел его в дом. – Приятно было снова тебя увидеть, Анден. Ты всегда был слишком Зеленым для этого города, но я рад твоему приезду.