Эльф отбивается, случайно создает заклятие чуть более смертельное, чем надо, и иллюзия иль Кана сгорает. Эльф в шоке, замирает, а иль Кан появляется сзади и приставляет клинок к горлу рыжего.
— Хватит, — отрезает иль Кан.
— Ты мне не указ, — брыкается эльф.
— Как раз наоборот, — качает головой иль Кан. — Перед тобой рэс иль Кан Растэр Винтери, наследник клана Ониксовых врат.
Эльф молчит, просто шумно дышит и думает, но в глазах вижу ужас.
— Ну… — как-то уже примирительно начинает рыжий, — не совсем передо мной.
Нервная улыбка, иль Кан отпускает его и отступает, а эльф… на удивление склоняет голову в поклоне. Чего? Это… странно. И еще — я имею полное право отправить его? Хм, похоже, его верность была мною сильно приуменьшена. Значит, вот что означает владение его клинком…
— Что произошло? — Ведет в разговоре иль Кан.
— Ничего, — поспешно заявляет некро Крич. — Это наши с ним… дела.
— Да неужели? — Иль Кан бросает в сторону альбиноса беспощадный взгляд. Еще не видела его таким. — А то, что ви Рада чуть не пострадала, это, по-твоему, все еще «ваши» дела?
Некромант бросает в мою сторону извиняющийся взгляд, я лишь качаю головой, мол, «все нормально, братишка!», но, кажется, мой друг загоняется чуть больше.
Еще некоторое время некроманты мямлят что-то нечленораздельное, но потом убирают своих нежитёнышей и расходятся. Иль Кан коротко кивает мне напоследок, и мы расстаемся. Неожиданная реакция, но… приятно. Наверное.
Какое-то время молча бродим по подземельям, и я даю некро Кричу время, чтобы прийти в себя. В какой-то момент он останавливается и делает глубокий вздох.
— Прости.
— Да все в порядке, — отмахиваюсь, словно от мухи. Знал бы он, что я пережила в прошлом году! — Это мелочи.
Берет еще небольшую паузу, прежде чем признаться.
— У нас был спарринг, — рассказывает альбинос, — и он закончился ничьей.
Некромант стыдливо наблюдает за моей реакций. А я округляю глаза и роняю челюсть.
— Ничьей?! Серьезно?! Что это значит?!
— Ничего хорошего, — кривится альбинос. — Меня еще никто не побеждал. А этот…
Некро Крич бросает злой взгляд вслед ушедшему двадцать минут назад эльфу, и я начинаю дрожать, потому что — угрожающий взгляд от того, чья улыбка выглядит как предсмертное завещание, зрелище совсем не для слабонервных.
— И… — дрожу, словно осенний лист на ветру, — что теперь делать?
Вместо нормального голоса получился какой-то мышиный писк, но это лучшее, на что я была сейчас способна.
— Реванш состоится через неделю, — информирует альбинос.
Какой же он все-таки страшный, это кошмар.
— А если… — ой, не надо, его белесые глаза пронзают то ли угрозой, то ли приговором, — ну… это… хе-хе…