– Отлично, значит, на тачке. Не хочу тут оставлять, – ответил Ваня, перематывая портянки.
– Это чего, в армии до сих пор портянки носят? Что-то только сейчас заметил, – удивился Саша.
– Нет, уже не носят. И зря. Удобная вещь. Я сам в портянках до сих пор, Шура. В полевых условиях – самое то, – добавил Денис.
– Ну ты, прям, конечно – военный. По-дедовски. Слушай, я давно ещё хотел у тебя спросить, а ты потомственный военный или как? – продолжил разговор Лёня.
– Да не, я в своё время ещё в Суворовское училище хотел поступить. Но мама не пустила. Было два желания, одно – после школы в военку идти, но другое – стать хирургом-травматологом было сильнее. И я готовился – в мед поступать. Хотел пазлы из человеческих тел собирать. Но там не сложилось, и я поступил в военное училище. В меде экзамены в августе были, а в училище в июле – рассказал Денис.
– Судьба юмористка, хотел собирать людей, а выучился их разбирать – пошутил Шурик.
– У каждого своя работа – уже более серьёзно ответил Макс.
– Люди хотят взять с собой свои железные машины? Оставьте их тут! Там они вам не понадобятся. Можно вернуться в любое время. А Кхурога возьмите. Зверёк мелкий и очень пакостный. До сих пор не знаю, как он вас не сожрал, – подойдя, сказал Кронах.
– Любовь и пища, вот дорога к сердцу любого зверька, – объяснил берсерку Лёня.
С доводами медведя Денис согласился, и технику решили пока оставить вместе с Ниной и Лёней.
Берсерки были менее эмоциональны во время перехода через портал. Если люди каждый раз испытывали лёгкий трепет, а иногда и дрожь от неизвестности, берсеркам это было чуждо. Ни страха, ни эмоций. Убеждённые в своей силе и, практически, неуязвимости, они делали в шаг в неизвестность, уверенные в успехе.
Шум леса – первое что почувствовали люди, прежде чем перед глазами появилась роща лиственных деревьев. С широкими кронами и размашистыми ветвями, они дружно шумели под порывами ветра. Лучи солнца пробивались сквозь листву и играли яркими бликами вокруг.
Оглядевшись, люди увидели, что вход в портал расположен в корневищах большого засохшего дерева. Были видны узоры, вырезанные ножом или каким-то инструментом на корнях, выступающих над землёй. Сухой ствол без листьев и ветвей монументально стоял посреди зелёной рощи. Ширина входа, по крайней мере, соизмеримая часть, казалась не более двух метров, так как мешали корни и трудно было понять, насколько тут широко. Решение оставить технику было верным, рисковали бы, как минимум, разбить радиаторы.
От засохшего дерева вела вглубь леса хорошо протоптанная тропа, на которой, отойдя метров десять, уже стояли оба берсерка, и подняв носы, вынюхивали воздух.