– Что – И?
– Дальше я обычно не помню. Потом меня будит Даша или Ваня. Если Даша с Максом. Один раз я себя почти раздетой нашла тут на кровати. Но, судя по ощущениям ничего и ни с кем не было. Видимо, Яханта приставала к кому-то, возможно, к Денису. Я не стала у него ничего спрашивать, стесняюсь. Неудобно так получилось.
– Может, попробуешь так с Йогархом?
– Я его помню медведем. Который всегда ходил со своим посохом. С седой мордой. Когда мы были маленькие, он нас на спине катал с Дашей, а мы его постоянно за уши дёргали. Нам тогда казалось это весело, – с погрустневшим лицом говорила Нина.
– Давай пробовать. Он нам нужен, и пусть лучше чаще приходит он, а не Яханта.
Девушка кивнула, и, отойдя от стола, легла на кровать. Рашидов молча сидел и тихо смотрел за всем этим. Что будет дальше – оставалось для него загадкой. Хотя, надо отдать должное девушке, за то время, которое она, практически, провела наедине с собой, смогла как-то научиться контактировать хотя бы с Яхантой. В помещении воцарилась тишина, и Семён Викторович ловил себя на мысли, что слышит биение своего сердца. Через минут пять напряжённой тишины она вдруг резко открыла глаза и, приподнявшись на локти, посмотрела на профессора. Рашидов успел за эти доли мгновения обдумать всякое, и главное – испугаться, что вновь ведьма вернулась.
– Семён Викторович, – достаточно громко сказала Нина.
– Что? – отойдя от оцепенения ответил он.
– Вы можете дышать не так громко, я сосредоточиться не могу и вместо того, чтобы думать, я слушаю стук Вашего сердца и Ваше дыхание.
Профессор молча кивнул, а она вновь откинулся назад и закрыла глаза. Для Рашидова это замечание открыло тот факт, что Нина, уже на уровне человека, стала ощущать физически присутствие других людей. Что бы это значило?!
Секунды вливались в минуты и тянулись бесконечно. Тишина полностью захватила всю избу, даже голоса людей перестали проникать, Нина лежала, а её грудь методично поднималась и опускалась в такт дыханию.
– Нет, я так не могу. Люди, люди. Все они мешают. Пульсируют у меня в голове. Слишком их много.
– Нина, как ты это слышишь?
– Я слышу, и мне кажется даже, что вижу. И не только людей. Еще одно, профессор, я слышала и видела, как бьётся сердце Черныша, – испуганно и одновременно удивлённо произнесла Нина и, слегка покачнувшись, встала. Рашидов взял карандаш со стола и быстро нарисовал какие-то символы на клочке бумаги, лежащем рядом.
– Нина, подойди. Прочти, что тут написано.
Девушка стала рядом и начала вглядываться в несколько прямых или волнистых линий, которые, прерываясь, образовывали какие-то знаки, похожие на фигурки разных форм, нарисованные маленьким ребёнком в одну линию.