— Хорошо, что все так удачно сложилось. Легкое дельце, — заметил Джеф.
— Да… вовремя успели. Лететь бы сейчас девчонке в Бильбао к любимому супругу. А уж на что тот способен, я представляю — раз не погнушался киллера ей нанять, — фыркнул Алекс, отдирая усы и снимая парик. — Все, Джеф, увози ее отсюда, с этими я сам решу.
Напарник вышел, закрыл за собой дверь, и Алекс услышал, как в соседнем номере он что-то говорит Мэри, как щелкает замок, а по коридору раздаются нервные шаги Мэри, вбивающей каблуки сапог в ковровое покрытие. Все, она в безопасности, Джеф проводит ее и проследит, чтобы улетела. Можно немного расслабиться. Когда шаги стихли, он вышел в коридор, убедился, что никого нет, и подошел к номеру Мэри.
Алекс вынул из кармана карточку, ловко уведенную перед этим со стойки ресепшена, открыл номер и вошел. В прихожей все еще чувствовался аромат духов Мэри — он помнил этот холодный запах «Кензо», она не признавала других. На полу под ногами валялась заколка — видимо, впопыхах сборов Мэри уронила ее и не заметила. Алекс подобрал ее, пощелкал зачем-то замком, покрутил в руках и убрал в карман. Смятая постель, пустой бокал с остатками коньяка — ну, еще бы, девочка пережила довольно сильный стресс, когда на ее глазах Джеф двумя ударами уложил Костиных церберов, которые сейчас мирно отдыхали в номере Алекса, лежа друг на друге в ванне. Сейчас Джеф уже должен был ехать к аэропорту — билет на имя Мэри лежал у него, Алекс позаботился об этом заранее. Ничего, у нее теперь появился шанс — мизерный, конечно, потому что Костя не остановится, будет искать и, скорее всего, найдет. Хотя возможно, что Мэри сумеет ускользнуть, ведь она на удивление везучая.
Зря она все-таки не осталась в Цюрихе, как он хотел. Но это ее выбор. Никто не может прожить чужую жизнь, и даже Алексу не по силам заставить Мэри сделать это.
Его внимание привлек валявшийся у кресла скомканный лист бумаги. Горничная еще не успела убрать номер после отъезда Мэри. Алекс поднял его, развернул и увидел знакомый неровный почерк:
Не уходи, побудь со мной немного.
Мне сложно без тебя, ты это знаешь.
Не нужно лишних слов. Побойся Бога.
Но ты, как прежде, просто исчезаешь.
И нет пути назад, и нет возврата.
Ты где-то далеко. Ты счастлив, может.
Теряла рай, когда дала отказ от ада,
Признаюсь: да, меня это тревожит.
Меняя жизнь, меняем старые уклады.
И все обиды навсегда прощаем.
Я, как и прежде, откажусь от ада,
В существование поверив рая[1]
Алекс усмехнулся, аккуратно сложил мятый листок и сунул в карман. «Мэри, Мэри, ты неисправима, — подумал он, выходя из номера. — Ты никогда не изменишься. Ты всегда делаешь не тот выбор. И ты всегда выбираешь гибель там, где можно выбрать жизнь и любовь. Но в этом вся ты. Наверное, мне ты была бы и неинтересна — другая».