— Я не очень поняла, о чем ты. — Стелла смотрела на нее напряженно. — Первый раз слышу об этом сериале. И я просто выбрала это платье у своего дизайнера, мы ничего не копировали.
— Ой, извини. Значит, совпало. Это известный американский сериал, героиня, кстати, там меняет очень симпатичные наряды в каждом эпизоде. Но когда тебе смотреть сериалы? Это я могу ночь проваляться, не отрываясь. Тогда проехали. Как хорошо, что Эдик сделал нарезку из твоих работ. Удивительно удачно. Я смотрела почти все твои фильмы. Скажу больше: я из отечественных картин смотрю только те, в которых ты снималась. В тебе есть естественность и настоящий шарм. Такой, международного класса. Не понимаю, почему тебе не дают главные роли.
Наверное, завидуют.
— Спасибо, — холодно произнесла Стелла, явно собираясь закрыть тему.
— Я даже устраиваю иногда у себя совместные просмотры, — продолжила Алина. — Подружек приглашаю. Им тоже нравится. На днях, правда, почти поругалась с Иркой. У нее не развит художественный вкус, ей кажется, что у актрисы должна быть безупречная внешность, как у куклы. Ну, такое красивое лицо, как у Элизабет Тейлор. А я объясняю, что у актрисы лицо должно быть выразительное, со своей изюминкой. Только дураки могут считать это своеобразие дефектами.
— Ты о чем? — спросила Сталла уже тревожно.
— О твоем симпатичном прикусе. Ирка говорит, что это атавизм от пещерных людей. Я так над ней смеялась, рассказала ей о великих актрисах…
Стелла поднялась, не в силах ни остаться, ни уйти. Алина видела, что рядом с ними стоит Эдик, прислушивается и с интересом дефективного ребенка старается рассмотреть жену в профиль. Не замечал, что ли, раньше?
Алина поймала на себе задумчивый взгляд Никиты, который стоял в стороне, любовался природой. Но он всегда на страже интересов своей любимой доченьки.
Она удовлетворенно улыбнулась, поднялась и помахала ему рукой:
— Нам пора, дорогой. Извините, ребята, что так рано: у меня несколько свободных дней, стараюсь отоспаться впрок.
В машине Никита пару раз на нее взглянул, как будто собирался задать вопрос или о чем-то сказать, но промолчал. Вообще не сказал ни слова до самого дома.
Они вошли вместе в ее квартиру. Алина вдруг увидела его очень близко и как будто со стороны. Такой до боли свой, с родными подробностями, и такой объективно роскошный мужик: крупный, ладный, пропорциональный, с красивым, благородным лицом.
— Ты останешься? — постаралась спросить она небрежно.
— Нет, — мягко ответил Никита. — Ты права: тебе нужно отоспаться в эти свободные дни, чтобы никто не мешал. В тебе есть то ли усталость, то ли раздражение.