.
Такая обусловленность политического строя особенностями уже существующего общественного базиса не завоевала Монтескьё симпатий среди радикалов конца XVIII века и, даже наоборот, сделала его популярным в некоторых консервативных кругах. Хотя он, несомненно, дал аргументы в руки противников революций, сложно назвать Монтескьё консерватором, и не только из-за его очень критического отношения к status quo, но и потому, что он разделял те же ценности, что и его более радикальные современники. Рискуя впасть в некоторый анахронизм, можно сказать, что был он либералом, соединяющим хвалу свободе со страхом перед произволом в законотворчестве. Впрочем, Монтескьё непосредственно повлиял на либерализм XVIII века. Однако главной была его роль теоретика – автора научного труда «О духе законов». Шумпетер справедливо писал: «…это был действительно новый подход, означавший методологический разрыв с идеями естественного права; это была социология, основанная на действительных наблюдениях за отдельными видами человеческого поведения, существующими в данное время и в данном месте, а не за общими свойствами человеческой природы»[222].
Руссо: природа и жизнь в обществе
Другим великим социальным мыслителем французского Просвещения – тоже признанный Дюркгеймом предшественником социологии – был Жан-Жак Руссо (1712–1778) – автор «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755), «Общественного договора» (1762) и множества других трудов, которые оказывали огромное и разностороннее влияние как при его жизни, так и позднее. Разносторонность влияния, которое испытали на себе люди из самых разных кругов и групп, была результатом неоднозначности его трудов, содержащих, с одной стороны, явно противоречивые суждения, с другой стороны – множество формулировок, сильно воздействующих на чувства читателей, но позволяющих наполнять их разнообразным интеллектуальным содержанием. Руссо задавался вопросом, как жить. Он не был ученым, занятым бесстрастным наблюдением явлений, он был человеком, заброшенным в чуждый ему мир, страдающим от своего одиночества и отчуждения, ищущим общности, с которой мог бы идентифицировать себя[223]. Он, несомненно, до сих пор остается совершеннейшим примером мыслителя, занимающегося социальной проблематикой с позиции участника, а не наблюдателя.
В общественной мысли Руссо ключевое значение имело противопоставление: «человек природы» – «человек человека», то есть искаженный и развращенный «человек искусственный и фантастический». «Человек природы» – свободный, добрый, независимый, равный всем другим людям, счастливый и т. д. «Человек человека» утратил все эти определения, обретя взамен всего лишь пустую видимость, к которой в конце концов сводится все, что люди современной цивилизации ценят больше всего. Это противостояние чрезвычайно широко разработано Руссо: оно охватывает одновременно теоретические категории, личные примеры, инструменты нравственного суждения и т. д. Оно также сильно эмоционально окрашено, чему способствует то, что «Жан-Жак живет