Между ними повисла неловкая пауза. Наконец Арман заговорил вновь. Голос его звучал еще тише… и мягче.
— Речь не о моих интересах, Кристина, о благе государства. Пожалуйста, сделайте то, о чем я прошу.
Герцог сбросил маску, назвал ее по имени, добавил «пожалуйста» и сжал ее пальчики — много ли надо, чтобы девичье сердце дрогнуло? И Кристина согласилась, запоздало сообразив, что сначала нужно было выяснить детали.
— Прекрасно! — Получив столь желанное «да», Арман снова стал прежним, недосягаемым. — Тогда слушайте внимательно. Королева Маргарита любит музыку. Мне говорили, вы неплохо поете…
— Недостаточно хорошо, чтобы покорить столь изысканный слух.
— Поверьте, — усмехнулся герцог и, не дойдя до дверей десятка два шагов, остановился, — большинство дам при дворе начисто лишены музыкального слуха. Ваших способностей хватит. Разумеется, если вы не стушуетесь.
Фраза прозвучала как вызов, и Кристина его приняла.
— Хорошо, — кивнула она, мысленно готовясь к встрече высоких особ, — положим, я покорю сердце королевы пением, что дальше?
— Просто наблюдайте и обо всем рассказывайте мне. Как видите, ничего сложного. А теперь приготовьтесь! — шепнул Арман и ворчливо добавил: — Надеюсь, директриса не обманула, и вы действительно преуспели в светских манерах.
— Спросите вашего друга, — одними губами ответила Кристина.
Она сама не знала, зачем попыталась вновь рассердить его. Там, в проходной комнате, Арману не понравилось поведение Кира, то, как он близок с чужой невестой. И вот Кристина нанесла удар в то же место.
На краткий миг челюсти Армана плотно сжались. Неужели действительно ревнует? Но обдумать это было некогда: перед дверьми сгустился туман, явив вышедшую из пламени портала королевскую чету.
Склонившись в почтительном реверансе, идеальном реверансе, как мысленно отметила девушка, Кристина из-под ресниц рассматривала властителей судеб Магрета. Они явились не одни — со свитой. Вот это сила! Положим, Адель умела перенести пятерых, но тут явно поработал портальщик классом выше.
Сначала на натертый до зеркального блеска паркетный пол ступил Конрад Альбертин. Лишь на мгновение от него отстала супруга — блистательная Маргарита. От ее наряда слепило глаза. Казалось, помолвку герцога посетила зима в человеческом обличии. Королева облачилась в серебряную узорчатую парчу и белоснежный атлас. Ее собственные волосы были лишь на пару тонов теплее. Голову Маргариты венчала бриллиантовая диадема. Монохромный образ разбавили крупные грушевидные сапфирные серьги, разумеется, кристальной чистоты.