Я вам скажу какого, и вы будете смеяться, как дети!..
Ингредиент называется любовь, и его не хватает.
Видите ли, в чем дело, в сказке этот ингредиент подразумевается и входит в базовую систему координат, как и железобетонное материальное благополучие. О нем не особенно много и говорится. Принц полюбил Золушку, Золушка полюбила принца. Все остальное именно из этого и проросло — крыса превратилась в кучера, тыква в карету, обноски и передник в бальное платье. Не наоборот! Целью жизни не были ни палаты царские, ни выезд, ни горностаи, ни карьера первой статс-дамы. Собственно, у Золушкиной жизни не было вообще никакой цели, покуда не явился принц, и вместе с ним явилась цель — счастье вдвоем. В реальности все немного иначе. В реальности любовь никак невозможно установить на железобетонный постамент, зацементировать и любоваться. В жизни она, бывает, и умирает или вообще не является, или ею прикидываются другие, гораздо более простые и плоские чувства. А без нее нету истории Золушки! Есть история принцессы Дианы — очень несчастной, очень. Или история еще какой-нибудь страдалицы — работала она себе в огороде, потом поняла, что больше не хочет и не может пропадать, и стала предпринимать адские усилия, чтоб из огорода как-то выбраться. В ряде случаев эти усилия не пропадают даром, страдалица из огорода постепенно и не слишком быстро перемещается в бальную залу, а там случайно болтается какой-нибудь принц, или сэр, или пэр.
На этом этапе совершенно не важно, плох он или хорош, может, он наркоман, или тупица, или бабник, волочится за каждой юбкой. Он — последний мазок в картине. Бывшая огородница подцепляет его на крючок и некоторое время чувствует себя окончательной принцессой, вот же и штамп в паспорте «ж. п-ца». А дальше все. Дальше начинаются страдания, метания, разводы и романы с футболистами, бедные дети, бедные родители.
Как правило, у золушек и принцев из действительности, а не из сказки, отсутствует самое главное — общий путь. Не в смысле совместного строительства материального благополучия, а в смысле сходного детства, одинаковых учителей грамматики и французского языка, похожих канонов воспитания, железного понимания, что такое хорошо и что такое плохо, и т. д. Любовь, даже если она и заходит к ним на минутку, быстро не выдерживает и ретируется. Вместе с ней ретируется и надежда на сказку.
И вот тут — опля, какой кульбит! — становится ясно, почему каждая история о счастливой любви представляется нам, читателям и зрителям, историей Золушки. Именно потому, что история о ЛЮБВИ. Какое-никакое материальное благополучие под горячую руку принимается нами за «приваловские миллионы», и мы любуемся любовью, достраивая картины катаний на яхте, дарения островов и бриллиантов «Шах» на рождение малютки, швейцарские шале и часы на День святого Валентина (Петра и Февронии), горностаевые мантии и трехметровую ель на Новый год.