— Бедный Арсений, — не слишком выразительно сказала Елизавета. — Не выйдешь ты за богатого. Дело в том, что ты его подозреваешь в организации нападения на Романа.
— Не совсем так. Он такой, как сейчас надо. Сильный, властный, отличный любовник, будет благополучным мужем. Он такой, как надо, в бизнесе, где заложены пропорции чести и мошенничества в пользу дохода. Где невозможно выстоять без крепкой связи с криминалом. Они у Арсения есть. Но дело совсем не в этом. Арсений выбрал такую судьбу в силу гибкого, находчивого и ограниченного ума. В силу отсутствия другого — человеческой глубины. Вот такой, как у Романа, на котором сначала открываются раны от внутренней боли и ярости, а потом он делает шаг навстречу убийцам. Богатый именно он, для меня только так.
— Детка моя дорогая. Спасибо за откровенность. Отвечу тебе тем же. С позиции своего богатого женского опыта, над которым ты так любишь шутить. Да, я знаю мужчин. Был и такой, как Роман. Такой в принципе может быть только один. Близость с ним не сравнима в принципе ни с какими сильными ощущениями тела и души. Ты сейчас поймешь, о чем я. Только ты и поймешь это. Именно сейчас, после опыта с Арсением. Это высшее счастье тонкой и умной женщины — близость с человеком, к которому приросла кожей и сердцем. К мужчине, в котором нет ни ограниченности ума, ни тупости самца, ни всего набора ритуальных догм кодекса стада. Особенно, когда он говорит, что после встречи с тобой не видит других женщин. Мой Роман, его звали, конечно, иначе, меня не любил. Прошло столько лет, а это осталось главной болью моей женской судьбы.
Так что Бог и я тебе в помощь. И капелька цинизма для крепкого сна. Ты, моя инфантильная, скромная девочка с запоздалым половым созреванием, использовала крутого мужика на полную катушку. Он обучил тебя любви, науке блаженства. И он же своими дикими поступками открыл глаза на другого. На того, кто тебе нужен, но вы оба могли бы никогда друг другу в том не признаться.
Через несколько месяцев Эмма и Роман появились на приеме в честь получения Елизаветой Корнеевой очередной престижной международной премии. На мгновение в зале для фуршета наступила тишина. Такой ослепительной парой показались они всем. Эмма была в длинном черном платье с открытой шеей и руками, Роман — в темном костюме. Так могут выглядеть люди особой, сознательно и продуманно выведенной породы. Или наоборот: те, кого природа спускает иногда на землю в качестве эталона благородства, ума и неотразимой человеческой прелести. От лица Эммы невозможно было отвести взгляд. Его кукольная красота потеряла защитную маску неподвижного, печального вопроса. Теперь это лицо любящей женщины. В нем было все — от любви. Восхищение — от любви, радость общения с другими людьми — от любви. Страх перед болью и страданиями всех и каждого — от своей любви.