Мало что можно сказать о его отношениях с этими видными деятелями русской социал-демократии в Париже. Каменев вспоминал, что они были дружескими, и он даже иногда давал свой «чистый» паспорт будущему политическому противнику Мартову, чтобы тот имел возможность без лишних проблем ездить в Германию. Но ни Троцкий, ни жена Ленина Надежда Крупская ни упомянули в своих мемуарах о девятнадцатилетнем Льве Розенфельде, с которым встречались в столице Франции в конце 1902 года.
В Париже он написал несколько статей для «Искры» о студенческом движении. Кстати, именно в 1902 году он вступил и в Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП), по крайней мере такую дату он указывал позже, когда, например, регистрировался в качестве делегата на партийных съездах. Впрочем, партии как таковой фактически еще не было, существовали весьма разрозненные социал-демократические кружки и организации в России и за границей, которые были довольно слабо связаны между собой.
Узнав, что редакция «Искры» вместе с Лениным переезжает из Лондона в Женеву, Каменев тоже отправился в Швейцарию и провел там несколько месяцев. Там он в первый раз выступил с собственным «рефератом» — против «легальных марксистов»[74]. Скорее всего, именно в Швейцарии Лев познакомился и с еще одним человеком, с которым «в паре» ему будет суждено остаться в истории и прожить последние минуты жизни. Григорий Евсеевич Радомысльский, взявший себе псевдоним «Зиновьев», был ровесником Розенфельда, участвовал в работе социал-демократических кружков, эмигрировал, некоторое время учился в Бернском университете. Там же он познакомился и с Лениным.
В июле — августе 1903 года сначала в Брюсселе, а потом в Лондоне проходил II съезд РСДРП. Именно на нем и возникли течения большевиков и меньшевиков, которые со временем превратятся чуть ли не в смертельных врагов. Иногда встречаются утверждения, что и Каменев присутствовал на съезде, но это не так. В списках делегатов (43 человека с 51 решающим голосом, так как некоторые из них имели по два голоса, и 14 с совещательным) он не значится, да и опыта работы у двадцатилетнего социал-демократа было не очень много, чтобы выбирать его делегатом.
В сентябре 1903 года он был уже в России. Сначала попытался восстановиться в Московском университете, но получил отказ. Затем уехал в Тифлис, участвовал там в организации забастовки железнодорожников. В ночь с 5 на 6 января 1904 года полиция нагрянула к нему с обыском, но, судя по всему, ничего не нашла. Но на всякий случай Лев Розенфельд снова отправился в Москву, где работал пропагандистом в московском комитете РСДРП.