Девятого июля объединенное заседание ВЦИК и Исполнительного комитета Совета рабочих и крестьянских депутатов объявило Временное правительство «правительством спасения революции». 12 июля отдан приказ о введении смертной казни на фронте, 15 июля закрыты «Правда» и «Окопная правда» и издан приказ о запрещении на фронте митингов. 22 июля арестованы были Троцкий и Луначарский. 24 июля новый коалиционный состав Временного правительства возглавил Александр Керенский.
Протестуя против предъявляемых большевикам обвинений, Каменев 7 июля отмечал в письме председателю ВЦИК меньшевику Николаю Чхеидзе: «Эти оба обвинения, искусно комбинируемые в замысловатый клубок всей прессой, создают для нашей партии трагическую невозможность работы». Сам же он, заявлял Каменев, лично «готов всегда предстать перед судом, дать объяснения любой правомочной следственной комиссии или подвергнуться аресту». 9 июля он добровольно явился к властям и был арестован. Его, как и многих других большевиков, поместили в тюрьму «Кресты». Пока он сидел за решеткой, делегаты полуподпольного VI съезда партии большевиков заочно избрали его членом ЦК и кандидатом в члены будущего Учредительного собрания. 4 августа его освободили за отсутствием оснований для обвинения.
В июле и августе 1917 года большевики оказались в тяжелом положении. Их партия перешла на режим полу-подпольного существования. Было арестовано около восьмисот большевиков, причем в стихийных арестах прямо на улицах городов с энтузиазмом участвовали и обычные обыватели. Очевидцы вспоминали, что многие просто-таки считали своим долгом поймать большевика — «изменника» и «немецкого шпиона» — и что обстановка в Питере изменилась так, что «как будто перенесся в какой-то другой город и очутился среди других людей и настроений». «На каждом перекрестке только и слышно, как ругают большевиков. Одним словом, открыто выдавать себя на улице за члена нашей партии было небезопасно», — вспоминал Федор Раскольников, а Троцкий, «влившийся» в ряды большевиков на VI съезде партии, писал, что даже их кухарка подвергалась атакам соседок, когда приходила в домовой комитет за хлебом, а дворник ненавидящим взглядом смотрел на его жену.
Вышедший из тюрьмы Каменев сразу же стал мишенью газетчиков. 10 августа появились сообщения, что некий бывший жандармский полковник Балабин[84] признался на допросе о причастности Каменева к сотрудничеству с охранкой… в Киеве. Каменев потребовал от Президиума ВЦИК создать комиссию для расследования. Сам же написал заявление, в котором указывал: «Всякое сообщение о моем отношении к политической полиции… — ложь и клевета». Но, чтобы обеспечить работу комиссии, он решил устраниться «от всякой общественной деятельности до окончания работ комиссии». Устраниться, однако, не получилось.