Я бы считал позором для себя, если бы из-за прежней близости к этим бывшим товарищам я стал колебаться в осуждении их. Я говорю прямо, что товарищами их обоих больше не считаю и всеми силами и перед ЦК, и перед съездом буду бороться за исключение обоих из партии… Что касается до положения вопроса о восстании теперь, так близко к 20 октября, то я издалека не могу судить, насколько именно испорчено дело штрейкбрехерским выступлением в непартийной печати. Несомненно, что практический вред нанесен очень большой…
Пусть господа Зиновьев и Каменев основывают свою партию с десятками растерявшихся людей или кандидатов в Учредительное собрание. Рабочие в такую партию не пойдут…
Трудное время. Тяжелая задача. Тяжелая измена.
И все же таки задача будет решена, рабочие сплотятся, крестьянское восстание и крайнее нетерпение солдат на фронте сделают свое дело! Теснее сплотим ряды, — пролетариат должен победить!»
До сих пор идут дискуссии — действительно ли Каменев выдал что-то такое, о чем не знали противники большевиков? Скорее всего, нет — о предстоящем «выступлении» не говорил тогда только ленивый. Вероятно, Ленина возмутила, во-первых, морально-этическая сторона его поступка — все-таки, как ни крути, а Каменев «вынес сор из избы» или, как сейчас часто говорят, «нарушил корпоративную этику». Но был от его интервью и действительно практический вред. Ведь позиция Каменева с Зиновьевым являлась отражением взглядов тысяч рядовых большевиков, у которых тоже имелись сомнения в целесообразности вооруженного выступления. Ленин это прекрасно понимал и считал, что публикация Каменева приведет к усилению вредных шатаний и колебаний среди партийцев. И это накануне «последнего и решительного боя»! Ленин расценил это газетное выступление как разглашение фактически секретного решения ЦК и потребовал исключить Каменева и Зиновьева из партии. Но остался в меньшинстве.
Одну из ключевых ролей в том, чтобы смягчить удар Ленина по «двум видным большевикам», сыграл Сталин. Тот самый, который их потом же и уничтожит. Сталин встретился с Зиновьевым и Каменевым и опубликовал в газете «Рабочий путь» письмо Зиновьева, в котором тот объяснял, что Ленин их не так понял и призывал «закрыть вопрос». «Мы вполне можем сомкнуть ряды и отложить наш спор до более благоприятных обстоятельств», — отмечал он. Сталин добавил к публикации письма еще и примечание от редакции. Оно гласило, что конфликт «можно считать исчерпанным». А резкость тона Ленина «не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками».