Ленин, однако, так не считал. 19 октября он настаивал: «Каменев и Зиновьев выдали… решение ЦК своей партии о вооруженном восстании и о сокрытии от врага подготовки вооруженного восстания, выбора срока для вооруженного восстания. Это факт. Никакими увертками нельзя опровергнуть этого факта. Двое членов ЦК кляузной ложью перед капиталистами выдали им решение рабочих. Ответ на это может и должен быть один: немедленное решение ЦК:
«Признав полный состав штрейкбрехерства в выступлении Зиновьева и Каменева в непартийной печати, ЦК исключает обоих из партии».
Мне нелегко писать это про бывших близких товарищей, но колебания я считал бы здесь преступлением, ибо иначе партия революционеров, не карающая видных штрейкбрехеров, погибла…
On n’est trahi que par les siens, говорят французы. Изменником может стать лишь свой человек.
Чем «виднее» штрейкбрехеры, тем обязательнее немедля карать их исключением».
Однако и тогда Ленина не поддержали. Несмотря на его фактический ультиматум. ЦК собрался 20 октября. В его заседании участвовали девять человек. Не было ни Ленина, ни Каменева с Зиновьевым. Каменев прислал заявление о своей отставке с поста члена ЦК. Сталин на заседании заявил, что предложение Ленина может рассматривать лишь пленум ЦК, поэтому его вообще надо снять с повестки дня. Он заявил, что «исключение из партии — не рецепт, нужно сохранить единство партии», и предложил «обязать этих двух тт. подчиниться, но оставить их в ЦК».
Тем не менее заявление Каменева об отставке все же рассмотрели и удовлетворили его: пять человек проголосовали «за», трое — «против». Затем Каменева и Зиновьева обязали не выступать «против решений ЦК и намеченной им линии работы» («за» голосовали шесть человек). А заодно единогласно запретили всем членам ЦК «выступать против принятых решений ЦК». 22 октября Ленин написал Свердлову: «По делу Зиновьева и Каменева, если вы (+ Сталин, Сокольников и Дзержинский) требуете компромисса, внесите против меня предложение о сдаче дела в партийный суд… Это будет отсрочкой». В общем-то, несмотря на весь ленинский гнев, тогда этим дело и закончилось. О партийном суде больше не вспоминали, да и отставка Каменева тоже носила скорее формальный характер. О ней уже не вспоминали. Было не до того.
Утром 24 октября Каменев участвовал на заседании ЦК, которое проходило в Смольном. Именно он и открыл его и предложил, чтобы члены ЦК без особого постановления в ближайшие часы Смольный не покидали. Счет уже действительно шел на часы.
Где был Каменев непосредственно в часы переворота? Согласно мемуарам Троцкого, рядом с ним, как выразился тогдашний председатель Петросовета, «на капитанском мостике». «К ночи 24-го члены Революционного комитета разошлись по районам, — писал он. — Я остался один. Потом пришел Каменев. Он был противником восстания. Но эту решающую ночь он пришел провести со мною, и мы остались вдвоем в маленькой угловой комнате третьего этажа, которая походила на капитанский мостик в решающую ночь революции».