Продолжение его существования означает, что мы, не тратя ни одной копейки сверх 12 тысяч рублей в месяц, которые необходимы для поддержания здания, охраны материала и содержания оркестра, и в то же время имеем театр, о котором и до сих пор еще идут хвалебные отзывы представителей иностранных держав и иностранной прессы, позволяем каждый вечер двум тысячам людей, в том числе 500 рабочим, проводить время в теплом и светлом помещении, слушая хорошую музыку, а трудящимся в количестве населения маленького уездного городка — сколько-нибудь прилично существовать своим специальным трудом… Я никоим образом не могу допустить, потому что я еще в здравом уме и твердой памяти, что, узнав эти обстоятельства, Вы продолжали бы настаивать на закрытии Большого театра».
Возмутился решением Политбюро и председатель ВЦИК Михаил Калинин. Он направил в Политбюро записку, в которой писал: «Мне кажется, прежде чем разрушать огромную накопленную целыми поколениями культурную ценность, необходимо предварительно решить: кто же должен занять место, т[о] е[сть] какой вид изобразительного искусства займет место уничтоженных оперы и балета.
Следующий вопрос встает, почему вдруг неожиданно получилось гонение на оперу и балет.
Разве этот вид искусства не совместим с советским строем. Или зрительные залы бывают пусты. Все данные говорят как раз обратное. Наиболее чуткие к искусству работники Советской власти, делегаты съездов, приехавшие из провинции, всегда стремятся попасть на оперу или балет; рабочие, работницы любят оперу или балет, я думаю, не меньше квалифицированных любителей театра, представителей Советской власти».
Со своей стороны Каменев «обрабатывал» Ленина устно. И Ленину пришлось отступить. «И был у меня единственный раз, когда я голосовал против Ленина… — вспоминал много лет спустя Молотов. Он предлагал закрыть Большой театр. Говорит, что же, у нас голод, такое трудное положение, а это — дворянское наследство. В порядке сокращения расходов можем пока без него обойтись…
И «провалился». Большинство — против. Сталина не было. Я помню, что тогда я и голосовал в числе тех, которые не согласились с Лениным».
Шестого февраля 1922 года Президиум ВЦИК постановил: «Довести до сведения Политбюро ЦК РКП, что фракция Президиума ВЦИК… находит закрытие Большого театра хозяйственно не целесообразным». Театр получил передышку, да к тому же и Ленин тяжело заболел. Однако уже осенью, когда он стал чувствовать себя лучше, к вопросу о закрытии Большого вернулись снова. 26 октября 1922 года Политбюро постановило: «Поручить комиссии в составе тг. Каменева, Луначарского и Свидерского разработать меры максимального сокращения государственных субсидий на какие бы то ни было театры с тем, чтобы закрыть Мариинский и Большой театры в случае, если бы эти 2 последние при минимальной субсидии от государства в течение полугода оказались бы неспособными перейти на собственные средства.