Вся жизнь-один чудесный миг (Сергеев) - страница 49

.); чаще же всего бывает в Святогорском монастыре. Впрочем, полагали, что Пушкин ведет себя несравненно осторожнее противу прежнего… По прибытии моем в монастырскую слободку, при Святогорском монастыре состоящую, я остановился у богатейшего в оной крестьянина Столарева. На расспросы мои о Пушкине Столарев сказал мне, что… Пушкин — отлично-добрый господин, который награждает деньгами за услуги даже собственных своих людей; ведет себя просто и никого не обижает; ни с кем не знается и ведет жизнь весьма уединенную. Слышно о нем только от людей его, которые не могут нахвалиться своим барином…


Барон И. И. Дибич, начальник главного штаба — псковскому губернатору 31 августа 1826 г., из Москвы

СЕКРЕТНО

Г. псковскому гражданскому губернатору. По высочайшему государя императора повелению, последовавшему по всеподданнейшей просьбе, прошу покорнейше ваше превосходительство, находящемуся во вверенной вам губернии чиновнику 10 класса, Александру Пушкину, позволить отправиться сюда при посылаемом вместе с ним нарочным фельдъегерем. Г. Пушкин может ехать в своем экипаже свободно, не в виде арестанта, но в сопровождении только фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к дежурному генералу главного штаба его императорского величества.


А. С. Пушкин — П. А. Осиповой. 4 сентября 1826 г.

Я предполагаю, что мой неожиданный отъезд с фельдъегерем поразил вас так же, как и меня. Вот факт: у нас ничего не делается без фельдъегеря. Мне дают его для вящей безопасности. После любезнейшего письма барона Дибича зависит только от меня очень этим возгордиться. Я еду прямо в Москву, где рассчитываю быть 8 числа текущего месяца: как только буду свободен, со всею поспешностью возвращусь в Тригорское, к которому отныне сердце мое привязано навсегда.

Быть может, уж недолго мне
В изгнанья мирном оставаться,
Вздыхать о милой старине
И сельской музе в тишине
Душой беспечной предаваться.
Но и вдали, в краю чужом
Я буду мыслим всегдашней
Бродить Тригорского кругом,
В лугах, у речки, над холмом,
 В саду под сенью лип домашней.
Когда померкнет ясный день,
Одна из глубины могильной
Так иногда в родную сень
Летит тоскующая тень
На милых бросить взор умильный.
А. С. ПУШКИН

3


1826–1837


Как беззаконная комета,

в кругу расчисленное светил…







Внешне все было так: царь — на троне, декабристы — в Сибири, Пушкин, — в Михайловском. Разумом и хитростью опрокинул врагов своих Николай I, брата натравил на брата, у. друга выпытал тайну друга, Силен царь, умен царь!

Но, словно мачеха из сказки о мертвой царевне в зеркало, гляделся царь в доносы, любезно преподносимые ему господином Бенкендорфом, шефом жандармов, будто вопрошал Россию: