Несмотря на свое говорящее имя, Робби характеризует себя так: “Я хорошо известен как человек, который ненавидит любую власть”.
На посту ректора Калтеха он беззаветно служил университету, и при всей нелюбви Робби к слову “решальщик” оно довольно точно определяет суть его тогдашней деятельности. Не исключено, что ярко выраженная преданность Фогта интеллектуальным организациям – это своего рода оборона. Граждан Германии, взрослевших во времена разгула нацизма, часто отличает неприязнь к симптомам авторитаризма или попыткам строить тайные козни. Фогт всегда проявлял политически корректное отношение как к тоталитаризму (ужас и отторжение), так и к конституции и правам человека (восхищение и признание). Таким образом, для Фогта преданность Калифорнийскому технологическому стала своего рода альтернативой национализму.
Когда я встретилась с ним в его университетском кабинете, он начал с того, что сказал: “Вчера было 8-е мая. В 1945-м мне на этот день было 15 лет. Я был военнопленным, и я дал себе клятву никогда больше не позволить никакой дурацкой власти распоряжаться моей судьбой”.
Беседуя с Фогтом, я узнала, что нацисты лишили его тех возможностей, которые сулило ему счастливое детство, проведенное в Южной Германии. После войны он сначала батрачил, а потом устроился рабочим на металлургический комбинат. В конце концов, став студентом, он оказался в более благополучных Соединенных Штатах, где уже превратился в “Робби”. Так назвал Фогта американский солдат, с которым его свела судьба. Американец был военным инспектором, назначенным в немецкий университет следить за тем, чтобы в его стенах не было начато производство ядерного оружия, а инженер-металлург Рохус, в качестве студенческого представителя, оказывал ему содействие. Правда, все это не объясняет, почему Фогта уволили с поста ректора.
В знаменитом проекте “Вояджер” Фогт руководил подготовкой одного из самых важных научных исследований, проводившихся на борту космического аппарата, а именно – исследований космических лучей. В настоящее время два космических аппарата “Вояджер” находятся на расстоянии свыше 15 миллиардов километров от Земли, дальше, чем любые другие когда-либо созданные человеком объекты. Они уже в межзвездной среде, вне области влияния солнечного магнитного щита. Их стальную обшивку шлифуют ветра далеких звезд. Звучит несколько драматично, но по сути это именно так. Фогт активно боролся за то, чтобы распространить задачи миссии на область межзвездного пространства. Но для этого космические аппараты должны были взять с собой большое количество гидразина, необходимого для их ориентации за пределами Солнечной системы, что, естественно, накладывало дополнительные ограничения на вес приборов, требуемых для планетарных исследований. Он объясняет: “Чем дальше мы находимся от Земли, тем меньше поток информации, который мы сможем на нее передавать. Плутониевых генераторов, обеспечивающих мощность, хватит еще на 5-10 лет, а затем все закончится. Нам не будет хватать энергии для передачи сигналов. В течение этих пяти лет мы будем находиться в межзвездном пространстве и измерять спектр галактических космических лучей. Я говорю ‘мы’, но не ‘я’. Они. они уже делают открытия. Это единственное, о чем я сожалею. Начальство лишило меня этого. И мне больно. Но только потому, что очень хотелось увидеть это первым.”