Этот замечательный Ламберт был моим конём в «Чужестранке» и, наверное, это самая спокойная лошадь в лошадином мире. Его близнеца звали Батлер. Названный по марке сигарет «Ламберт и Батлер», – только в Шотландии! – Ламберт прикрывал все мои несовершенства. Я просто уверен, что перед дублем он оборачивался ко мне и подмигивал своим большим лошадиным глазом, словно говоря: «Я всё понял, приятель».
Мы снимали сцену в конце четвёртой серии первого сезона «Чужестранки», где длинная вереница горцев выезжала из замка Дун (Леох в сериале). Пока я ехал, положив руку на бедро, мне были слышны крики Стивена Уолтерса (Ангуса) позади, которому явно не так повезло с лошадью, как мне. Его конь дёргался вперёд-назад, а Стивен пытался на нём удержаться и кричал: «Воу, воу, воу!»
Я решительно смотрел прямо перед собой, мне не хотелось сбивать с толку Ламберта, и я сосредоточился только на том, что я сейчас как раз в кадре. Лишь только мы миновали объектив, пока голос Стивена затихал где-то на заднем плане, я благодарно потрепал Ламберта по шее. Он справился и помог мне выглядеть уверенно – в который раз.
В другой раз мы ехали верхом, вытянувшись длинной цепочкой, и там я пел песню (первый сезон, пятая серия). Вообще-то я никогда не говорил, что я пою. И никто мне этого не говорил. По иронии судьбы, когда-то давно, в 1990 г., я проходил прослушивание на мюзикл «Хоббит», и после того, как я спел свою песню, режиссёр сказал: «У вас прекрасный голос – он пытается выбраться из вас». Позднее Брайан Кокс просил меня сыграть в постановке «Ричард III» в открытом театре в Риджент-парке. У них ежегодно бывали мюзиклы в репертуаре. И им хотелось, чтобы актёры были задействованы в двух постановках за сезон. После проб моего пения худрук Йен Талбот сказал: «Думаю, вместо этого мы могли бы отправить тебя в летний спектакль для детей». Так что в итоге я играл в «Ричарде III» и шерифа ноттингемского в «Детях Шервуда».
Так что, когда в «Чужестранке» меня попросили исполнить песню The Maid Gay to the Mill ba Nicht, я подумал: «Вот он, мой шанс!» Как бы то ни было, у Гранта О'Рурка, который играл парня с замечательным именем Руперт, были другие мысли на этот счёт. (Не думаю, чтобы я хоть раз встречал в Шотландии Руперта, если только его голова не отправилась коту под хвост…). Гранту нравится считать себя, помимо прочего, ещё и немного певцом, но он не одобрил моих певческих талантов. Он постоянно меня поправлял и давал советы (естественно, я всё игнорировал). Вместо того, сидя верхом на моём верном Ламберте, я горланил песню не в той тональности, но зато вложил в неё всё долго сдерживаемое подспудное разочарование человека, которому раз за разом отказывали в шансе спеть. Если мне и не доведётся сняться в «Чужестранке» голышом (подробнее об этом чуть позже), то уж в песню, чёрт побери, я вложу всю мощь своих лёгких. Так что, когда вы смотрите этот момент, помните, что здесь звучит голос, который наконец-то дорвался до исполнения после столь длительной череды отказов, а четырьмя лошадьми после Дугала Грант трясёт головой, отказываясь верить тому, что он слышит. Единственный положительный момент во всём этом действе – Гранта сбросила лошадь.