Мне довелось как-то раз наблюдать за таким мечом, когда им рубили мясо. Он пробил его целиком – насквозь по диагонали. [Сэм. Просто обычное воскресенье для Большого Гэ.]
Теперь он держит бокал якобитов, точь-в-точь как Мег Райан. «Ваааау!» На очереди ещё немало тяжких охов-вздохов. Мне нравится его энтузиазм, он заразителен. Для меня достаточно, чтобы вежливо отойти подальше.
«Ооо, а на ножке бокала – спиральный узор. Это удивительно красиво, а на вес… и вообще он выглядит так, будто его сделали всего на прошлой неделе».
Джимми «Куст» указывает на белую розу, которая, как он объясняет, была секретным символом Красавчика принца Чарли. «Он поднял штандарт в Гленфиннане, и его армия маршировала к Форт-Уильяму, когда по пути они прошли через поле белых роз в Фассферне. Принц велел своим солдатам носить белые розы на шляпах, чтобы, когда дело дойдёт до сражения, видно было, кто твой друг, и не нападать на него».
Совсем как эмблема (или значок клана) – обычно с растительной символикой, о которой Чарли «Цыплёнок» Аллен рассказывал нам, говоря о Битве Рубашек. Никто не смотрел на килты, все знали, кого нужно защищать, глядя на цветы или веточки на головных уборах.
Значимость белой розы воскресил в памяти Эндрю Лэнг, поэт неоякобитского направления (1844–1912), который написал стихотворение The Bonnie Banks of Loch Lomond («Прекрасные берега Лох-Ломонд»). Вот – его стихи о белой розе:
День Белой Розы
(10 июня 1688)
То был день веры и цветов,
И день бессмертной чести,
Надежды день неведомых часов,
Скорбящей преданности.
И чёрный дрозд пел во дворе,
Весной насвистывала птаха
О дне заката Белых Роз,
И о закате дней монарха.
Те розы белые теперь
На вересковых пустошах безлюдных,
И на лугах равнин внизу,
И дальний парус в синеве морской…
Но где-то после сумрака ночей
Явит ли утро перед нами
Владыку верных белых роз,
Лицо законного короля?
(Перевод Н. Гамовой)
Среди якобитов было и множество прочих секретных символов, при помощи которых они могли подать знак, начиная от покраски домов в розовый цвет и заканчивая знаменитым секретным тостом за «Короля – над водой». Произнося его, верные последователи Чарльза Стюарта проносили свои бокалы над сосудом с водой, например над чашей для омовения пальцев – и именно поэтому на военных ужинах воду обычно уносили до тостов верности. В «Чужестранке» вы можете увидеть этот момент с Джейми Фрейзером во втором сезоне, и на якобитских бокалах там есть секретная эмблема розы. Ещё он носит там небезызвестные теперь французские сапоги высотой до колена, все в пряжках, на которые уходило добрых 10 минут по утрам, ведь на каждом сапоге по 14 застёжек… что, кстати, весьма затрудняло и постановку «интимных» сцен. (Как это, интересно знать, Джейми мог так быстро избавиться от своих сапог?). Они продержались целых два сезона, включая путешествие за океан на Карибы и в Америку.