— Тварина… Загрызу…, - шевелил он губами, пытаясь оттолкнуть рукой зубастую тварь.
Куда там. Бесполезно. Истощенное тело было выжато, как лимон. Последняя вспышка магического источника почти убила его, лишив последних сил.
— Загры…
Глаза окончательно закрылись. Голова запрокинулась назад. Рука, что цеплялась за рог, сползла на землю.
Тварь же, ужас из Космоса, превратилась в обыкновенного черного козла, правда, довольно крупного и, судя по всему, матерого. О последнем говорили и тяжелый животный запах, которые источало животное, и обломанный рог, что красовался рядом со своим целым собратом.
Сейчас рогатый, что до этого мирно спал у себя в стойле, с любопытством принюхивался к лежавшему человеку. Время от времени он наклонялся к нему и принимался лизать его своим шершавым языком. Больно уж по вкусу ему пришелся соленый пот, что выступил на коже подростка. С его подбородка свисала длинная косматая бородка, которую Алексей принял за нюхательные отростки боевой особи инсектоида.
Когда же козлу наскучило, он пошел к выходу из загона, где и исчез. С улицы тут же стало раздаваться громкое и противное блеяние. Рогатый ревел истошно, почти не переставая, зычным воплем оглашая окрестности.
Вскоре послышался какой-то посторонний шум. Явно хлопали дверью. Затем кто-то начал спускаться по ступенькам, стуча башмаками по дереве. Еще через некоторое время зазвучал укоризненный детский голосок:
— Плохой козел! Плохой! Сто кличис? — девочка, а это явно была она, не выговаривала некоторые буквы, отчего ее голос звучал довольно забавно. — Я тебе сейчас задам… на олехи, — она явно повторяла, где-то уже услышанные слова. — Логатый негодник! Куда безись? Стой!
Животное, не дожидаясь, нырнуло в сарай. Следом туда забежала и девочка, невысокое лохматое чудо в длинном до пят пальтишке и белых валенках. Едва она оказалась внутри, то сразу же засопела от удивления. Чего-чего, а валявшееся тело она явно не ожидала здесь увидеть.
— Ма-а-ам! Ма-а-а-ама! — резко развернувшись и припустив к дому, заверещала она во весь голос. — Ма-а-ам, тама кто-то есть! Ма-а-ама! У Тимки дядя лежит!
На ее голос сильно хлопнула дверь. Тяжело скрипнули деревянные ступеньки. Явно не ребенок спускался.
— Чего раскричалась? — у незнакомой женщины был глубокий грудной голос, звучавший сильно, обволакивающе. — Чудо ты мое в перьях… Ну? Рассказывай, только не тараторь, пожалуйста. Помнишь, как я тебя учила говорить? Вот и хорошо. Рассказывай…
Девочка никак не могла успокоится и все равно проглатывала часть букв, а то и слов.