Парень подошел к дрожащему то ли от боли, то ли от страха четвероногому доходяге. Его коричневатое тельце сотрясала сильная дрожь. Дрожала поджатая к телу ножка, на которой виднелась небольшая рванная рана.
Осторожно коснулся маленькой головки, ласково ее потрепал. Ощутил трепетание лосенка, его рывки в разные стороны. Человека он явно боялся. Все норовил вжаться в стену клетки. Перебирал копытцами. Лишь поврежденную ножку поджимал.
— Ощутил, как ему больно? Вижу, ощутил, — на измученном женском лице мелькнула мимолетная улыбка. — Молодец. Редко, кому это удается так сразу сделать. Теперь накрой рану ладонью и поводи над ней. Представь, как рана исчезает — склеивается, рассасывается, сшивается и т. д. У каждого целителя свой образ…
Снова и снова он водил правой рукой. Натужено представлял исчезающую ранку, ее склеивающиеся края с выступившими капельками крови. Ладонь нагрелась, покраснела, и даже трястись начала от напряжения. К сожалению, толку от его усилий не было. Рана на мохнатой черной ножке никак не желала заживать.
Алексей уже начал ненавидеть эту рану. При взгляде на эти багровые сгустки крови, беловатую сочащуюся сукровицу, рванные лоскутки крови из его нутра поднималась волна злости. Чертова рана! Почему у него не получается? Тут дел-то на несколько минут! Какие-то крохотные лоскутки кожи соединить. Что в этом сложного? Дерьмо! Почему…
Бедный лосенок беспокойно задергался. Пару раз лягнул его в бок копытцем, явно протестую против такого лечения. Повернул к нему голову с едва проклюнувшимися рожками и жалобно поблеял в его сторону. Мол, садист сопливый, ты что же надо мной измываешься? Не можешь, не мучай.
После очередной неудачи Алексей все же сдался.
— Опять — двадцать пять! Все же правильно делаю, — Алексей со вздохом опустил руки и, недовольной заверещавший маленький барашек, вырвался на волю. — Терпения никакого не хватает.
Возившаяся рядом Захарьина отозвалась не сразу. Она молча продолжала распутывать леску, в которой запутался здоровенный филин. Тот, словно чувствовал скорое освобождение, нетерпеливо перебирал лапками и беспокойно вертел головой. Трепыхаться же начал лишь тогда, когда с лап слетела последняя петля.
— Знаешь, Леша, что скажу тебе, — осторожно выпустила птицу в большую клетку, где тот тут же уселся на кусок толстой коряги, и повернулась к подростку. — Думаю, я знаю в чем твоя ошибка.
Напрягшийся парень замер, с удивлением и надеждой смотря на нее. Неужели она поняла в чем дело?
— Я уже говорила тебе, что ты нетерпелив, порывист, — он кивал, соглашаясь с каждым ее словом. Не было смысла отрицать очевидное. — Все привык делать с наскока. Тебе кажется, что у тебя все должно получаться. Такая уверенность может как-нибудь сыграть с тобой злую шутку… Такое чувство, что с тобой никто не занимался. Тебе просто взяли и вручили силу. Это очень плохо. Сила без контроля, который достигается только потом и долгими часами упражнения, погубит себя. Помнишь, я советовала тебе заняться медитацией?