— И насколько небольшую?
— Точно не помним, наверное тысяч восемьдесят и еще два миленьких колечка.
— Всё с вами ясно. Это всё?
— Пап тут такое дело, мы в храме к богине обратились, она откликнулась и появилась. Вообщем она нас, как бы сказать, ну мы супруги.
— Вы что засранки совсем ополоумели? Кто вам позволил замуж выходить? Где эти смертники?
— Пап ты не понял, это мы супруги, — и мы протянули руки, показывая брачные браслеты.
У государя выпал из рук наш меч, а Алексия грохнулась на диван.
— Это свадебный подарок богини, — зачем то уточнила я.
Государь подошел, направил руку на нас, после спокойно сел за стол.
— Я не буду спрашивать как вы лишились своей э … подтверждая брак. Аля распорядись прекратить поиск святых, они тут сами объявились. Что ж, к этому всё шло, я рад за вас. Идите, а мы теперь с Алей будем думать, как это лучше представить в свете.
Мы облегченно вздохнув вышли. Только за нами закрылась дверь, как Алексия подлетела к отцу.
— Это что сейчас было? Отец, как можно так спокойно к этому относится. Я это не понимаю, объясни.
— Хорошо, но поклянись, что это никто и никогда не узнает.
— Отец, я даю слово.
Император вздохнув подошел к секретеру, достал бутылку крепчайшей настойки, плеснул в два стакана и сев в кресло начал рассказ.
— В тот день, когда у мамы начались схватки, я был на экстренном совещании, в ханстве вспыхнул мятеж, тот самый шаман Берекбек смуту затеял. Только все собрались, как взрыв. Я побежал к жене, а там…, она умирала. Её голова…., не мог я ничего сделать! Наклоняюсь, а она, — Спаси нашего сына. Да Аля, мама удержала душу твоего брата, не дала ему уйти за предел. От тела ребенка, после магического взрыва, мало что осталось, оно было практически уничтожено. Душа чудом держалась в остатках тела, — сделав большой глоток, отец продолжил, — я начал спасать жизнь, брал плоть от матери и вживлял её сыну. Да я бы от себя отдал, но… чёрт меня возьми, архимаг только я, другие эту операцию не потянули бы. Я всю ночь работал и в результате у тебя появилась… сестра. Плоть ведь была женская и я заменил ей почти всё. Женя, она ведь только телом девушка, а вот душа осталась прежняя. Она сама не понимает, почему тянется к мужскому. Ей скачки да охоту, а не балы и наряды. Вот полюбила Ирину, это с одной стороны не правильно, а с другой так и должно быть. Надеюсь ты не будешь относится к Евгеше хуже, и прости меня, но это был единственный шанс, чтобы спасти её.
— Ну что ты пап, Женя замечательная, да я сейчас ещё больше буду её любить, ей столько всего досталась. И ещё…, папа не вини себя, ты всё сделал правильно, — с этими словами, плачущая Алексия обняла отца.