Тридцатилетняя война (Норин) - страница 59
И вот так месяцами.
Пока дипломаты думали и болтали; чтобы им веселее думалось, на танцполе продолжал зажигать злой калека, шведский генерал Торстенссон. Не слезая с носилок, он уделал баварцев и имперцев при Янкове и хотел идти дальше на Прагу. Причем он реально здорово напугал имперцев. Не имея численного преимущества, он разнес их вдребезги, побрав две трети армии. Правда, бой под Янковом был напряженным, Торстенссон стоял на грани поражения, но в нужный момент баварцы увлеклись грабежом шведского обоза и в итоге получили зверскую контратаку, которая покончила битву. Интересно, что по ходу боя баварцы пленили жену Торстенссона, но железный калека быстро отбил супружницу у перепившихся при грабеже католиков. Император убежал из Праги в чем был. С кадрами у имперцев все было так плохо, что они вернули из отставки Галласа, и это кончилось бы совсем печально, но шведы ниасилили за пять месяцев взять небольшую крепость (что уже говорит о состоянии шведской армии примерно всё). К тому же, в Чехии было нечего жратеньки, поэтому Прага получила отсрочку Больших Приключений. Торстенссон плевался и грозил расстрелять кого попало, но против логистики не попрешь. В целом, Торстенссон действовал в Чехии как монгол, постоянно набегая, забирая все что можно в сельской местности и возвращаясь на исходные. Население Чехии он этими налетами просто извел и вообще вел себя как чистый беспримесный Аттила. Пока Торстенссон устраивал Чехии «Иди и смотри», на западе французам сначала накостыляли, потом они собрались с силами и накостыляли баварцам сами, но победили в состоянии «чихни – упадут» и успехом не воспользовались. Тем временем, Иоганн Георг Саксонский, менявший стороны по ходу войны как Алла Пугачева мужей, окончательно решил, что пора валить и заключил сепаратное перемирие со шведами. Саксония к тому моменту была совсем плоха, ее кто только не успел помучить. Увидя это, побитый в куче мест Максимилиан Баварский пообещал императору, что он тоже свалит, если император не наторгует плюшек для Баварии.
Вот в такой дружелюбной, взаимоуважительной обстановке чести, благородства, альтруизма и всеобщей любви на переговоры приехал имперский посол Траутмансдорф. Этот граф имел кучу преимуществ. Он был мужик обаятельный, умел находить общий язык с людьми, и, очень важно, его никак не ангажировали (не знаю уж, не захотели или не смогли) испанцы. То есть, он собирался отстаивать интересы Империи, а не состоять ласковой Сашей Грей при пиренейских Габсбургах, что очень любил делать предыдущий император Фердинанд, ныне покойный.