— Потому что это написал Анатоль Франс ещё до твоего рождения, там же так и сказано правильно?
— Ты ни разу не видел чтоб я ковырял в носу. Это отвратительно, ты в курсе Маккэндлесс? Зачем ты назвал его Слайк. Зачем ты это написал.
— Мне было скучно.
— Да тебе всегда скучно. Тебе было скучно уже в первую нашу встречу, думал я это не прочту? Из Крукшенка ты здесь Риддла сделал, ты думал он Солант и все остальные не поймут кто это написал?
— Думаешь я вообще думал что они прочтут? у них же есть дела поважнее нет? Подделывать паспорта, прослушивать теле…
— Думаешь это не попало в его брифинги? Они же там всё читают, газетные комиксы всё даже такую макулатуру. Может они подумали ты пытаешься им отомстить.
— Думаешь стал бы я тратить…
— Может они думают что утечки идут через тебя.
— Какие утечки.
— Может они…
— Я спросил какие утечки. Можешь хоть раз сказать прямо?
— Я тебе никогда не врал, Маккэндлесс.
— Ты просто часто недоговаривал проклятую правду.
— Это другое.
— Другое? Как заморозка моего банковского счёта, кто приказал налоговой заморозить мой банковский счёт.
— Очень тонкая линия, не забыл? Очень тонкая линия между правдой и тем что происходит на самом деле, не забыл кто мне это сказал? Он отложил книгу и стоял, просматривал бумаги в резком свете лампы. — Не забыл? Мы же с тобой когда-то разговаривали, верно.
— Один проклятый раз ты наконец сказал прямо, каждый, каж, каж…
— Чудный кашель. Стал лучше чем когда я слышал в прошлый раз, ты что, тренировался? Как думаешь это тебе ни о чём не говорит?
— А может это ты мне кое-что скажешь. Не правду, не от тебя, нет-нет я довольствуюсь тем что произошло на самом деле, почему на меня внезапно насели из-за незаявленного дохода в этом году, ты же о нём знал сам и вручал. Крукшенк был твоим руководителем резидентуры в Матиди он знал, не мог не знать, а теперь вдруг не знает никто кроме налоговой.
— Тогда чего ты переживаешь, чего ты…
— Не переживаю а просто сыт по горло! Ты всё ещё работаешь на проклятого Крукшенка?
— Я всё ещё работаю на Крукшенка. Я только что сказал, я тебе никогда…
— Никогда не врал нет, тогда просто ответь какого черта ты…
— Чего ты переживаешь. Ведь записей о твоей работе нигде нет верно? Они будут отрицать все засекреченные операции ты это знаешь, это политика агентства. Это все знают, почитай в газетах.
— В газетах, почитать в газетах как про этого двойника которого водят в суд с пакетом на голове?
— Как про него.
— Кто он.
— Спроси их. Спроси Крукшенка.
— Я тебя спрашиваю. Я тебя спрашиваю Лестер, вломился когда думал что дома никого нет несёшь чушь про рыжую, нравятся ли мне рыжие словно мы всё ещё сидим там в клубе «Мутайга» пока тебя не подставили с тем тонкогубым сомалийцем, пока Крукшенк с его…