— Стой смирно, сейчас край подрежу.
— Что здесь происходит? — раздался от дверей начальственный голос. — Почему ты в смиренной позе перед ней стоишь?
Хотела было повернуться, чтобы посмотреть на ворвавшуюся, но, переступая с ноги на ногу, наступила на штанину, потеряла равновесие и стала заваливаться, нелепо размахивая руками. Косрок, не меняя позы, подхватил меня на руки и задом плюхнулся на пол.
— Это не то, что ты подумала! — растерянно оправдывался он перед главной леди бункера.
Фу, какая пошлая мелодрама! — думала я, барахтаясь в штанинах, рукавах и крепких мужских объятиях.
— Да отпусти же меня, в конце-то концов! — сказала Косроку, вставая на ноги, и добавила для Сарон: — Стучаться перед тем, как войти, не учили?
Кажется, дамочка не привыкла к тому, что ей задают дерзкие вопросы. Второй раз столбенеет в ответ на мою дерзость.
— Зачем Верховной Правительнице стучать? — удивился мужчина, подталкивая меня под попу. — Вставай уже!
«Свинтус лицемерный!» — мысленно охарактеризовала бывшего любовника Лавиньш, поднимаясь на ноги.
— Я же не знала, что у вас Верховные Правители ходят как коты, — сердито буркнула я, подбирая покрывало, подтягивая штаны и возвращаясь к стулу.
В одежде, предложенной Косроком, стало теплее, но ноги по-прежнему стыли от холодных плит пола.
— Сидеть в твоём присутствии можно? У меня ноги мёрзнут, — обратилась я к Сарон. — Извини, что была непочтительна, но я же не знала…
— Садись, — спокойно ответила правительница и сама прошла к стулу, на котором раньше восседал хозяин комнаты. Не поворачивая головы, приказала: — Косрок, найди девочке обувь.
Тот кивнул и мухой метнулся к выходу.
— Мерку сними, — окликнула я мужчину.
Косрок послушно вернулся, попросту подхватил мою ногу, приподнял и приложил ступню к ладони. Они идеально совпали по длине. От нечаянной щекотки я невольно задергалась, желая освободить конечность, чем вызвала улыбку мужчины. Аккуратно отпустил щиколотку из захвата и направился выполнять приказ.
— Выслуживается, — криво усмехнулась Сарон, через плечо посмотрев на закрывающуюся дверь.
Осмотрела стол с остатками обеда, сморщила носик, вздохнула, встала и прошла к кровати.
— Голова болит. Я полежу, отдохну.
— Как там иш Этал?
— Что с ним будет? Отлежится, встанет и продолжит свои опыты, — морщась не то от мигрени, не то от вопросов, ответила правительница.
— Но доноры, которых вы возвращали назад, не были жизнеспособны. Они умирали в течении трёх-четырёх нидов.
— Как умирали? — приподнялась на локте Сарон.
— Говорят, что мучительно. Сначала теряли способность ходить, потом есть и пить, а в конце и дышать тоже.