Кто-то хлопнул в ладоши, и его поддержали. Через секунду люди, собравшиеся утром разносить павильон и рвать на куски распорядителя, хлопали в такт новому лозунгу: «Жеребьёвка!» и казались вполне довольными жизнью.
— Ловко! — похвалил Виктор, склонившись к моему уху. — Магия?
Отрицательно качая головой, я вспомнила слова из какой-то книги: «Толпой управлять в разы легче, чем одним человеком».
Тем временем шествие с ведром остановилось рядом со мной, и я, подняв руку, попросила тишины:
— Досточтимые сыровары, сейчас начнётся жеребьёвка. Прошу вас сохранять спокойствие и уважение друг к другу. Всё будет так, как я вам и пообещала. Но у меня есть единственная просьба…
— Началось. Сейчас за кого-нибудь просить будет, — пробасил кто-то.
— Вы правы, лэр прячущийся за спинами других, я хочу попросить за вот эту досточтимую лэру. — Сделав шаг вперёд, я ухватила за руку Тату и потащила её к себе. Та было уперлось, но кто-то легко подтолкнул женщину в спину, заставляя выйти из толпы. — Позвольте лэре Тате пройти жеребьёвку первой. У меня к ней есть дело и нет времени ждать окончания процедуры. Пусть она первой вытянет свой номер.
— Пусть! Тяни, Тата! Давай, девочка, открой список! Поймай удачу за хвост! — закричали стоящие рядом с нами люди.
Тата зарделась, смутившись всеобщего внимания, но руку в ведро под тёмную тряпку сунула решительно.
— Номер двадцать три! — громко объявил Пубок и поднял над головой развёрнутый лист. — Записывайте, лэр распорядитель.
Сыр был потрясающий. Зеленовато-голубой оттенок плесени равномерно распределился по всему срезу. Немного резкий аромат вызывал слюноотделение.
— Лэра Тата, а у вас есть какие-то фрукты? — продегустировав первый кусочек сыра, спросила я хозяйку дома.
— Груши остались с прошлого урожая, яблок немного.
— Отлично! Груши — это то, что доктор прописал. Давайте их сюда.
На дольку сочной груши аккуратно уложив тоненький кусочек сыра, разрезала сооружение пополам и, подцепив вилкой, протянула Тате:
— Снимите пробу.
Опасливо положив в рот предложенное лакомство, досточтимая лэра сыровар замерла, прислушиваясь к ощущениям. Сделав для себя какой-то вывод, принялась медленно жевать, всё так же погрузившись в восприятие нового вкуса. Даже глаза прикрыла.
Мы с Виктором почти не дышали, наблюдая за профессиональной дегустацией. Наконец-то Тата проглотила моё угощение и широко распахнула глаза:
— Знаете, добрая госпожа, я занимаюсь сырами с десяти лет. Меня учили мастерству дед и отец. Они всегда твердили, что отклонение от рецепта — это крах сыровара. Так и случилось. Мне показалось, что партия безнадёжно испорчена, но вы открыли для меня не просто новый вкус, а новое направление в сыроварении. Это необычно, но очень вкусно. Я ведь даже не рискнула бы попробовать это, — и она обвела взглядом полки, уставленные надрезанными головками. — А дополнить сыр фруктами… У нас так не делали никогда.